Листы каменной книги

— Этого у вас нет, — указал он на отверстия и задвигавшие их планки, — у нас дым не выедает глаза.

В землянке Кру, приютившего братьев, жили еще невестка с мальчиком вдова умершего сына — и дочь старика.

Женщины, с любопытством поглядывая на пришельцев, засуетились, стали кормить их мороженой рыбой. Когда братья утолили голод, Бэй спросил старика, откуда он знает язык северных людей. Кру рассказал, что давно-давно, когда он был молодым, как Бэй, он с сородичами ходил к морю на промысел за моржовыми клыками. Однажды ветром оторвало от берега и унесло в море льдину, на которую он втащил только что убитого зверя. Много дней прожил он на этой льдине, питаясь моржовым мясом, пока его не подобрали северные охотники. У них в стойбище он прожил до следующей зимы, вот тогда-то и научился их языку.

— Но он все-таки говорит не совсем по-нашему, — шепнул Льок брату.

— Верно, он попал к нашим южным соседям, которых съел потом Кровавый Хоро, — ответил Бэй.

Вскоре в землянке собрались женщины и молодежь. Они рассматривали братьев, шептались, посмеивались, но, как только один за другим вошли три старика, все примолкли и освободили им место у очага. Сидя у огня, старики неторопливо переговаривались с хозяином землянки, посматривая на пришельцев.

— Они говорят, что тебя можно взять в сыновья, — наконец сказал Кру Бэю, — ты сильный, будешь хорошим охотником.

«Как же? Неужели меня собираются прогнать?» — испугался Льок.

— А мой брат? — тотчас спросил Бэй. — В нем и во мне одна кровь.

— У нас хватит пищи и для твоего брата, — согласился старик.

— Придет время, и он будет такой же сильный, как я, — поспешил сказать Бэй, — мы оба хотим быть вашими сыновьями.

Кру передал ответ своим сородичам. Один из них что-то сказал, и тогда все разом засмеялись. Братья растерялись, догадываясь, что смеются над ними. Когда смех затих, Бэй спросил, обиженно глядя на хозяина землянки, утиравшего кулаком выступившие слезы, что нашли люди смешного в его словах.

— Чтобы быть нашими сыновьями, — ответил старик, — тебе и брату надо снова родиться. Мы согласны на это!

— А как это сделать? — пробормотал Бэй. — Ты понимаешь? — спросил он брата.

Льоку тоже было непонятно, как можно вновь родиться взрослому человеку?

Несколько дней спустя братья поняли, почему так смешно было людям приютившего их селения.

В первую же ночь полнолуния молодежь засуетилась вокруг стойбища. Собирали хворост, ломали еловые ветви и относили на полянку за селением. Вскоре там выросла большая куча валежника и хвойных веток, у которой собрались все жители стойбища. Старый Кру привел сюда братьев.

— Похоже на то, что будут жечь костры? — с недоумением сказал Бэй, следя за приготовлениями.

Появились две женщины, одетые в широкие, длинные рубахи. Обе они, крича и охая, словно от боли, влезли на кучу ветвей. С громким смехом присутствующие сели вокруг. Четыре старухи подошли к Льоку и Бэю, показывая руками, что надо раздеться.

— Злые духи съели их разум, что ли? — удивился Льок. — Разве…

Но закончить ему не пришлось, женщины повалили его на снег и быстро раздели. Бэй поспешил раздеться сам. Потом старухи поползли на четвереньках к куче хвороста, поясняя знаками, что братьям надо сделать то же самое.

— Делай, как они показывают, — поеживаясь от холода, пробормотал Льок, — значит, это нужно!

Так братья вслед за старухами добрались до двух лежащих на хвое женщин. Кру издали крикнул им, что надо вползти в широкий ворот рубах женщин и головой вперед вылезти из-под одежды «рожениц».

Под оглушительный хохот всего стойбища нырнули Льок и Бэй под одежду женщин и выползли наружу. Старухи тотчас подхватили братьев, положили на оленьи шкуры, завернули их и плотно обвязали ремнями.

— Вот мы и новорожденные! — крикнул Льок брату. — Теперь, чего доброго, нас станут кормить материнским молоком.

Так и случилось. «Младенцев» с пением и веселыми криками понесли в стойбище. Потом толпа ушла, оставив Льока и Бэя на попечение их «матерей», которые принялись кормить «новорожденных» грудью.

— Неужели мы долго будем младенцами? — спросил брата Бэй. — Пропадем с голода.

К счастью, «младенчество» продолжалось только до утра. Утром Кру пришел за братьями, развязал ремни, стягивавшие их, и сказал:

— Теперь вы сыновья нашего рода. Когда научитесь нашему языку, мы посвятим вас в охотники.

ГЛАВА 2

Трое суток приемышей не выпускали за пределы стойбища, но они могли ходить от землянки к землянке и заглядывать в любую из них.

Стойбище было спрятано глубоко в лесу, вдали от озера, такого большого, что противоположного берега его не было видно. Старики рассказывали, что когда-то давно по озеру на больших лодках, неизвестно откуда, приплыли чужие люди. Враги разорили селение, стоявшее в те времена у самого озера. Тогда род переселился в лес, подальше от большой воды. По краям круглой поляны, вплотную прижимаясь к стене леса, невысоко поднимались над землей бревенчатые срубы с односкатной крышей, занесенные снегом. Из боковых отверстий вился синеватый дымок и таял, не доходя до верхушек деревьев.

Меж землянок бродили тощие собаки, похожие на волков. Сначала Льока и Бэя брала оторопь, когда эти незнакомые звери, скаля клыки, угрожающе рычали на них, но заботливый Кру приставил к братьям внучонка, и мальчик храбро покрикивал на собак, отгоняя их прочь. Собаки, недовольно ворча, отходили.

— Зачем они им нужны? — спросил Бэй Льока.

— Верно, чтобы отпугивать злых духов, — по привычке свалить на духов все непонятное тотчас ответил Льок. Потом он спохватился и сердито закричал на брата: — Зачем спрашиваешь меня? Откуда я знаю? Я ведь сказал, что я теперь не колдун.

На третий день маленький проводник повел братьев к самой дальней землянке. Он приподнял полог у входа, пропустил вперед Льока и Бэя, а сам ушел.

Из темного угла навстречу им поднялся хозяин землянки. Не произнеся ни слова, он подошел к яме, вырытой у стены, и вытащил большой горшок.

«Наверное, сейчас будут угощать!» — подумали братья. Их не раз уже зазывали то в одну, то в другую землянку и потчевали свежей лесной дичью или маслянистой квашеной рыбой, очень напоминавшей розовую семгу, которую так любили у них на родине. Но хозяин зачерпнул берестяным ковшом из горшка какую-то жидкость, опустил туда руку, затем брызнул на резной деревянный столб, стоящий у входа в жилище, и стал что-то бормотать.

— Смотри, человек сделан из дерева, — удивился Льок.

— А на стене шапка, как у наших Главных колдуний, — сказал Бэй, — это колдун!

Колдун?! Тут только братья заметили, что волосы хозяина заплетены в девять косичек и на каждой висят деревянные фигурки человечков и животных. У них в стойбище такие косички носили только колдуньи.

Льок с интересом принялся рассматривать землянку. На восточной стене висели одна на другой, шерстью наружу, шкуры разных животных. На шкуре рыси, висевшей поверх других, кожа была порвана во многих местах, и мех висел клочьями.

— Знаешь, почему шкура порвана? — торжествующе спросил Льок брата.

— Не знаю.

— А я знаю… У них такое же колдовство, как и у нас!

В это время колдун кончил бормотать. Еще раз, опустив бурую от грязи руку в жидкость, он окропил деревянный столб, похожий на человека, затем пригубил сам и протянул ковш Бэю. Тот сделал несколько глотков, от удивления прищелкнул языком и передал ковш Льоку. Такой жидкости братья никогда не пили — она была сладкой и в то же время почему-то обжигающей рот.

Колдун налил из горшка еще жидкости, и братья опять выпили ее. Теперь она казалась еще вкусней, чем раньше. Хозяин землянки был щедрым, он снова налил полный ковш, на этот раз даже не щипало язык и губы.

Колдун постучал по опустевшему ковшу, потом коснулся своей головы и начал описывать пальцем круги в воздухе. Братья не поняли, зачем он так делает, но это им казалось очень смешным, и они рассмеялись.