Дело огня

Но где-то в невообразимой дали края провала между справедливостью и жалостью сошлись, да еще и под прямым углом. Складка пространства, в которой должны были задохнуться люди, предназначенные Уэмурой в жертву, раздернулась — словно полотно взяли за два конца и с хлопком развернули.

Отраженная волна ударила по Уэмуре.

…А вот пост на дороге — ставили правильно, с расчетом. Это инспектор понял еще до того, как увидел солдат. Просто толпа впереди остановилась и начала толочься. Люди, бегущие от смерти, способны снести с пути кого угодно. И если не снесли, значит, там впереди стоит кто-то, умеющий себя вести. Беда была в том, что командир патруля или секции вряд ли будет склонен выслушивать взбудораженных и явно перепуганных эта.

Сайто протолкался через толпу. В голове у него продолжал трубить тревожный рог, и тут уж пришла пора ставить на кон всё.

— Инспектор Токийской полиции капитан Фудзита! — он сверкнул значком перед носом начальника патруля. — Этих людей нужно немедля пропустить. В цеху вот-вот будет…

Бабах! Словно колокол храма Тион-Ин [91] застонал от удара гигантского молотка. Сквозь крышу пропиточного цеха вылетел сноп ярко-желтого пламени. Люди в задних рядах завизжали и попадали при виде огромного искореженного куска металла, летящего в их сторону. Инспектор не сдвинулся с места. Он бывал под артиллерийским обстрелом неоднократно и видел, что сейчас будет недолет. А вот когда взорвутся остальные котлы…

— Взрыв, — закончил он. — Раздвигайте баррикаду и уходите сами. Оставьте рядового, чтобы направлял бегущих вверх по склону, — если начнется лесной пожар, управляющий может решить затопить цеха.

Старая привычка — говорить ясно, спокойно и отчетливо. Выходит много быстрее, чем если переходить на крик.

— Фу… дзита-сан? — один из рядовых сдвинул шлем на затылок. — А вы как здесь оказались?

— Это ты как здесь оказался, капустная башка? — Сайто узнал рядового, но не мог вспомнить имени. — Да знаешь ли ты, что тут — государственная измена? Утром здесь будут войска, и всех, кто не перейдет на сторону правительства, казнят как мятежников! А правительство тут представляю я. Что встали?! — прикрикнул он на рабочих. — Растаскивайте баррикаду!

— Господин… инспектор… — офицер был вежлив, но все еще не собирался двигаться с места. — У нас другой приказ.

— Господин лейтенант. Я знаю, какой у вас приказ. Но если вы не уйдете отсюда сейчас, вас даже не убьют по этому приказу завтра. Вы сгорите сегодня. Или утонете как котенок, когда подорвут плотину.

В подтверждение его слов со свистом и визгом в небеса взлетел второй котел. Он рухнул точно на крышу перегонного цеха, и там полыхнуло, как на пороховом складе. Волна горячего воздуха докатилась до баррикады, и офицер понял, что времени на препирательства осталось совсем мало. Можно сказать, вовсе не осталось.

— Сержант, разбирайте баррикаду. Смотрите, чтобы никого не затоптали. Направляйте всех наверх. Господин инспектор, вам придется пройти со мной.

— С удовольствием, господин лейтенант.

Даже если командир этого лейтенанта в заговоре, присутствие полиции, скорее всего, окажется для него новостью.

Они двинулись вверх по склону (за спиной уже топали сотни ног) — и тут инспектор увидел еще одного человека, которого рад был встретить немногим меньше, чем Хараду. Только присутствие Харады оказалось для него все же новостью, а вот на этого человека инспектор крепко рассчитывал с самого начала. С тех пор, как выяснил, кого заговорщики собираются сюда послать в качестве первого эшелона. Именно у него Сайто год назад перехватил командование под Фукухара, просто назвав свою настоящую фамилию.

— Ба, да это не иначе как лейтенант Такаока. Ох, не из тех рук вы решили принять капитанский патент, лейтенант.

— Господин инспектор? — характерный выговор у уроженцев провинции Айзу, не менее характерный, чем у уроженцев Йои, ни с чем не спутаешь. — Или старший инспектор? Рад видеть вашу драгоценную особу в добром здравии…

Драгоценная особа была продуктом этикета, а доброе здравие — все же темноты. Потому что при следующей вспышке бывший лейтенант замолчал. А потом спросил:

— Что у нас происходит? — так же, как спрашивал год с лишним назад, под Фукухара.

— У нас, во-первых, пожар. В чьи обязанности входит взорвать плотину, чтобы не допустить распространения огня по лесу?

Вот так — о главном, о насущном, сиюсекундном, чтобы не давать ни вздоха на сомнения и колебания…

— В обязанности местного управляющего.

— Плохо. Он мертв. Вы послали человека в контору?

— Да, господин инспектор.

— Пошлите кого-то на дамбу. Желательно офицера. Я не знаю, что делается внизу, — им может быть не до пожара.

— А до чего же тогда? — изумился Такаока.

— Сегодня захватили — и, быть может, уже убили — правительственного чиновника из железнодорожного ведомства. Я должен его вернуть. Лучше — живого.

— Да чиновник-то на что им сдался?

— А это не просто чиновник. Это Асахина Ран. Он сюда приехал с инспекцией — шпалы они некачественные поставляли — и заметил, чего не нужно.

— Асахина Ран? — у капитана, кажется, даже каска приподнялась от того, что волосы торчком встали. — Какое мне дело до патриота? И вам я удивляюсь, господин инспектор…

Так… Что делал Такаока в войне Сейнан — понятно. Мстил Сайго Такамори. А теперь решил, что настал черед остальных…

— Мне есть дело до закона, капитан. Потому что если не по закону, то нас опять впечатают во враги императорского дома — помните, как это было в прошлый раз?

Капитан замялся на миг, и Сайто — не давать задуматься! — добил:

— И утром здесь будут не те войска, которых ждут заговорщики.

Заговорщики, капитан, думай. Они заговорщики, а ты пока верный престолу военный.

Капитан задумался. Кивнул.

— Я обязан вам жизнью, Фудзита-сан. Дважды обязан, Ямагути-сан. Будет, как вы решили.

— Господин капитан! — крикнул один солдат. — Возле конторы какая-то возня!

— Ну-ка, — Сайто без лишних церемоний взял у Такаоки подзорную трубу и посмотрел.

На крыльцо конторы двое, кажется, не людей выволокли изрядно потрепанного Хараду, еще двое — совершенно растерзанного Асахину. Значит, инженеру не повезло. Хоть живой? Вроде живой. А вот кому повезло еще меньше — госпожа Мияги вислой тряпкой болтается в руках у белолицего чиновника.

— Такаока-сан, у меня к вам большая просьба. Я сейчас пойду туда, а вы соберите всех, кого можете собрать, и постарайтесь окружить контору. Только запомните, плотность огня должна быть очень высокой. Там собрались серьезные люди. Вам имя Кагэ-но-Ато что-нибудь говорит? К слову о патриотах. И о том, с кем вы едва не связались.

— В какой ситуации прикажете открывать огонь?

— По моей команде. Или по своему разумению. Если вы сохраните рабочих, какое-то количество живых свидетелей у вас будет.

Он зашагал вниз по склону, стараясь держаться как можно прямее. Кто-то, тяжело дыша, спешил навстречу. Инспектор без суеты обнажил меч.

— Стой, кто идет.

— Маруя… ах! — Нисигава узнал утреннего гостя.

— Куда так торопимся, господин помощник управляющего? — ласково спросил Сайто. — На дамбу? Рано еще. Видите — люди не переправились.

— Лес горит… — Нисигава явно не знал, что сказать.

— Да. Я прошу прощения. А телеграмму вы отослали?

— Отослал, а…

— Ну и замечательно.

Это была бы адова работа, внедрять телеграфистов по всей линии, да так, чтобы никто не заметил. Если бы ее нужно было делать. Но господин министр обороны был чрезвычайно предусмотрительным человеком.

— Постойте, отдохните, — Сайто подождал, пока последние рабочие не минуют баррикаду. — Всё, идите, взрывайте плотину.

— А вы… — Нисигава снял очки, протер, снова нацепил на нос. — Простите, но…

— Прощаю. Спешите. Лес горит. И на вашем месте я бы не возвращался в контору.