Зеленые холмы Винланда

* * *

С тяжелым сердцем принялись за починку. Теперь все шло не так споро, как ранее. Люди злобились, ругались, ссорились.

Белян трудился не покладая рук. Корил себя за то, что не доследил той ночью за татями. А с другой стороны, что бы сделал в спущенных штанах? Против двух-трех верзил с топорами? Будь ты уподоблен хоть берсерку, хоть рыцарю опоньскому!.. К слову, что за рыцарь такой опоньский? Надо у Ленка при случае переспросить…

Аульв делал вид, что сокрушается, гадает, кто бы мог такое зло содеять. Давал людей в помощь, но те не столько помогали, сколько мешали, внося сутолоку и неразбериху.

– И на охоту не сходить! – сетовал Сивел. – Лук и тот пропал.

– Да что лук, братка! Пару бы мечей!…

– Мечей? На охоте?

– Во-во, братка, на охоте. Во-во…

Старица Крючок, как прозвали тетку Аульва, частенько стала приползать к берегу. Подолгу сидела, смотрела немигающе на трудяг. Молча и молча.

Но заговорила однажды. С Беляном. Тот передохнуть сел, привалясь спиной к штабелю заготовленных бревен, смежил веки. Чу, шорох! Он в мгновение вскочил, принял бойцовую стойку. Кто тут?!

Фу. Всего лишь старица.

– Тебе чего, Крючок? Испугала ведь!

Старица забормотала бессвязно, захихикала.

И вдруг скрипучим, но ясным голосом изрекла:

– Аульв во всем виновен. Задумал погубить тебя, а остальных оставить при себе.

– Откуда тебе известно?

– Знаю и знаю. Будь осторожен и приходи почаще к поваленному дереву к югу от усадьбы. Все покамест…

Уковыляла с прежним бормотанием и хихиканьем.

Да-а… Выслушай полоумную старицу и сделай наоборот. Эка! Сподобился, кажись, Белян! Свиданка ему назначена. Хорошо, Ленок не был при том. То-то натешился бы насмешками.

* * *

А все же, все же!.. Дня через два Белян таки пришел к поваленному дереву. Не пустое любопытство и тем более, тьфу-тьфу, не взыгравшая похоть, а… мало ли что.

Ну, пришел. Никого… А если ловушка? Вдруг да рыжий Аульв так ловил его на крючок? На старицу Крючок! Оно, конечно, колотит племянник собственную тетку нещадно. Однако, может, ей то в радость? Мол, бьет, значит любит. А Белян – чужой, хоть и покормил. А?

Белян побыл. Нет, никого вокруг. Догорала заря, сумерки спускались. И чего тут делать? Посидеть на дорожку и – обратно.

Присел на лишайный поваленный ствол. Чисто машинально пошарил под стволом ногой. О! Что-то твердое попало под сапог. Нагнулся, поискал рукой. И – вытащил меч, завернутый в лыковую рогожку. Вот так старица!

Белян пихнул меч за полу куртки. Скучающей походкой, сам ухмыляясь, пошел дорогой. Ну, старица! Ну, Крючок!

* * *

Еще через день старица опять подползла к костру, где моряки ужинали. Белян выбрал кусок пожирней, направился к ней. Она еду приняла.

Белян было отошел, но костыль старицы неожиданно проворно зацепил его за ногу. Обернулся.

Глаза сверкнули среди седых косм. Губы зашамкали:

– Племяш готовится. Ты тоже будь готов, молодец. Да хранит тебя Господь и Пресвятая Дева! – она незаметно перекрестила Беляна. – Завтра не забудь.

Белян опять ощутил нечто похожее на оцепенение, а когда очнулся, то старицы уже и след простыл.

Завтра, завтра. А что завтра? Что не забудь?

* * *

Той же ночью Белян счел за уместное посвятить своих в суть. Так, мол, и так.

Свои, понятно, не все да каждый. Но Сивел и Ленок, Орм и Торд.

Назавтра с утреца туманного пошли к поваленному дереву вместе да порознь. Таясь, кружным путем, с заминками.

Ого! Старица! Таскать тебе, не перетаскать!

Под деревом обнаружили боевой топорик, два лука со стрелами, обломок копья… Обломок-то обломок, но наконечник хорош! А древко смастерить и за час можно. Нашлась бы жердина покрепче!

День прошел в якобы привычных хлопотах по восстановлению кнорра. Но посвященных колотило от возбуждения и предвкушения.

– Заложим двери одного дома Аульва. А другой постараемся захватить, – сказал Орм. – Кто попадется на пути чужой – не мешкать! По голове колом, и чтоб с первого раза!

Наметили дом, какой штурмовать, а какой заложить бревном. В северном бабы с детишками да с полдюжины бондов. Его и заложить, а то визг такой поднимется, что небу страшно станет. А другой, южный, в котором воины, – штурмовать. Оружия, конечно, маловато для штурма, да и людей тоже. Но главное – быстрота и натиск. На крайний случай заготовить хворост для поджога. Не робеть, и получится славно!

– Надо слушать у стен и окон, – предложил Ленок. – Может, они уже начали шебаршиться. Как бы не прозевать.

– Годится. Пошлем самого юркого. Давай сюда молодого Ньяла, – Орм махнул рукой Торду, торопя исполнение.

– Ньял? – озадачился Сивел. – Какой-такой Ньял? Почему не знаю? Точно, из наших?

– Точно, точно. Юркоглазый такой, ну!

– А, этот! Так ведь совсем мальчонка! – припомнил Сивел, показав ладонью от горшка два вершка. Но когда перед ними предстал коренастый, плотный юноша, признал собственную оплошку: – Как время летит! Нет, как время летит!

– Именно, – подчеркнул тоном Орм. – Чего-чего, а времени у нас все меньше.

– Так ведь потому, что летит оно, – невпопад изрек глубокомысленный Ленок.

Белян непроизвольно хрюкнул смехом в ладонь.

– Ньял, – Орм глянул в глаза юноши. – Тебе поручается важное. Будешь стараться услышать возню в доме, что на юге.

– Сделаю, хозяин.

– Надо не просто сделать, а так, чтобы никто не заметил. Ну а если что, то знак подать, хоть по дороге в ад. Понял?

– Да, хозяин.

Ньял ушел во тьму.

– Ну, и нам пора вроде. На упреждение, – распорядился Орм. – Ты, Торд, иди к калитке и слушай. Да смотри в оба.

Тишина нависла над станом моряков у береговой черты. Они лежали вокруг костра. Вроде как спят, сваленные усталостью…

Ползком вернулся Ньял:

– Два раза люди выходили из дома.

– И что?

– Шли к ограде, смотрели на стан. Тишком вернулись.

– И все?

– Больше ничего не заметил. И шума никакого не услышал.

– Хорошо.

Торд приглушенно свистнул в сторону берега. Моряки тихо зашевелились, стараясь не пересекать слабый отблеск костра. До ограды не более ста шагов проползли по мокрому песку и траве.

Торд махнул здоровой рукой, отсигналил. Моряки полезли во двор.

Белян беззвучно метнулся с бревном к дверям северного дома, припер. Для верности заложил жердью, прислушался. Тихо…

Эх! Где тихо, а где громко! Из южного дома таки посунулся человек! До ветру опять же? Или как? Да неважно! Заорал дико, предупреждая. Тут же был срублен топориком Сивела, но дело сделал. Свое последнее в жизни дело… Кто предупрежден, тот вооружен. Из распахнутой двери навстречу штурмующим вылетели два копья. Подранили. Дверь тут же захлопнулась. Шуршанул мощный засов.

Сивел рьяно заколотил топориком по неуступчивому дереву.

– Круши-ломай! – в исступлении вопил он.

– Посторонись-ка, братка! – Белян, внезапно снова обретя силу берсерка, с бревном наперевес помчал на преграду.

Удар был страшен. Дом содрогнулся до основанья, но… преграда уцелела. Там, внутри, кто-то повалился, кто-то застонал протяжно. И – тишина.

Тишина не бесконечна, даже если так кажется, хотя не более минуты миновало.

– Эй! Кто там?! – донесся из дома знакомый рык Аульва. – Вы что, сдурели?!

– Зато мы тебя сейчас потрогаем! – взревел Торд.

– Торд?! Орм?! – через короткую паузу подал голос Аульв. – Чего вскочили?! Ночь на дворе! Спим мы!

– Ага! С копьями на изготовку! Хотел напасть на нас?! Так мы тебя упредили! – Орм размахивал пылающим факелом. – Сдавайся, а не то сожжем!

– Да с чего ты взял?! Кто там на тебя нападать собрался?!

Орм еще махнул факелом:

– Сожжем, говорю! И то не пустая угроза! Но сначала подпалим дом, где все ваши женщины и дети!

Из соседнего дома раздался многоголосый женский визг и детский плач.

– Выбрасывайте все оружие и сдавайтесь!!!

Аульв снова взял короткую паузу. И сказал: