Хакон. Наследство

Краткая, простая речь – и с этой минуты все знали, как им себя вести. От облегчения Инга едва не расплакалась. Господин Эрленд тоже явно был растроган. Они преодолели все трудности. Мальчик спасен.

Король Инги усадил их за стол рядом с собою; остальные тоже сели. Потом король доверительно наклонился к Инге и сказал:

– Петер Стёйпер посвятил меня в тайну, и Дагфинн Бонд тоже скрепил клятвой свое свидетельство, как они и обещали королю Хакону. Господин Дагфинн предлагал послать в Борг корабли, но, не слыша ни словечка о новорожденном, мы решили, что вышла ошибка. И вот теперь вы здесь.

Инга смешалась, но в конце концов сказала:

– Мы очень обрадовались, что увидим такой большой город, как Нидарос.

Король Инги был в прекрасном расположении духа.

– Город замечательный, но ежели у тебя есть какое-то дело, перво-наперво требуется нюх. До королевского зала ты добралась, а вот коль хочешь попасть в собор, иди на запах погреба и плесени.

За столами послышался смех, Инги продолжал:

– Корабельные верфи тоже найти легко – они пахнут смолой и канатами, свечные мастерские воняют ворванью, дубильные – мочой, мясные лавки – свежей кровью и потрохами, а от заведений гробовщиков сладковато тянет тленом.

Инги Бардарсон громко захохотал над собственными непочтительными словами.

– А уж медовщиц найти и вовсе проще простого, – вмешался его сосед, – тонкое обоняние здесь не требуется: ступай на запах блевотины – не ошибешься!

Новый взрыв смеха. Король Инги представил:

– Мой младший брат Скули. Всегда он норовит превзойти других и оставить последнее слово за собой.

Королевский двор был молод, весел и церемонностью не отличался. Со временем все станет иначе, но пока настроение здесь царило жизнерадостное.

Наутро господин Эрленд принес добрые вести. Даже если трон всерьез и надолго вернулся к роду Хладиров и даже если малыш Хакон как незаконнорожденный никогда не сможет предъявить права на престол, он – внук Сверрира и обходиться с ним будут соответственно. Король объявил придворным и дружине, что Инга будет жить в королевских палатах и заботиться о сыне, пока он подрастает, и что обращаться к ней надлежит как к замужней даме. Когда мальчик станет постарше, учить его будут лучшие в Нидаросе книжники-монахи. А Скули, брат короля Инги, проследит, чтобы Хакон вместе с другими высокородными детьми в королевской резиденции получил надлежащее воспитание. Так что Хакону обеспечена хорошая будущность.

Инга, преисполненная благодарности, счастливая, вздохнула с облегчением. Она достигла своей цели – ребенок спасен. Господин Эрленд получил от короля дорогие подарки и привилегии, для него даже корабль снарядили, чтобы он морем добрался вдоль побережья домой, в Хусабю. В минуту расставания и у Инги, и у господина Эрленда щемило сердце. Господин Эрленд обещал завернуть в Бьёргвин, рассказать Дагфинну Бонду, что мать с сыном благополучно прибыли в Нидарос, и поблагодарить за то, что, свидетельствуя перед новым королем, Инги, он сдержал слово, данное королю Хакону.

Благочестивому Петеру Стёйперу король тоже выразил благодарность, но только на словах. Петер Стёйпер не хотел земных богатств. С недавних пор он был подвержен припадкам религиозного экстаза, и тогда речь его становилась бессвязна, на губах выступала пена, нередко он сам себя бичевал. А необычайная предупредительность короля Инги, кстати сказать, объяснялась тем, что он особенно благоволил Петеру Стёйперу и знал, что этакий святой человек лгать не может. Частью дело было в том, что его до глубины души потрясла страшная гибель отца маленького Хакона, а главное – он не мог отделаться от подозрения, что к этому приложил руку его сводный брат, Хакон Бешеный. Король Инги хотел убедить Господа Бога и весь мир, что он, нежданно-негаданно занявший престол, в происшедшем не виновен.

Мало-помалу и Хакон Бешеный сообразил, что, выказывая благоволение мальчику, снищет в народе симпатию. Ведь многие зорко за ним следили. Ярлу нужны воины, а они, храня верность Сверриру, не хотели слушать разговоры о том, что отец этому ребенку отнюдь не Хакон сын Сверрира. И при всем своем оголтелом сумасбродстве Хакон Бешеный хорошо понимал, за кем они придут в первую очередь, если с мальчиком что случится, и насчет виновности разбираться не станут. Правда, у него даже мысли не возникало, что этот незаконнорожденный ребенок – возможный претендент на престол. Тут он заручился словом нидаросского духовенства. Власть прямо связана с тем местом, где ее исполняют, а теперь королевская власть снова в Нидаросе. Архиепископ, голос которого отныне будет решающим на выборах короля, однозначно заявил, что никогда не признает внебрачного королевского сына. Потому-то Хакон Бешеный не совершал над собою большого насилия, к месту и не к месту повторяя, что очень полюбил маленького Хакона – как родного сына.

Как-то раз его жена Кристин довольно кисло заметила:

– Не понимаю, отчего ты все время только и говоришь что об этом мальчишке. Еще неизвестно, кто ему отец.

И Хакон Бешеный тотчас ее одернул, громко, чтобы все слышали:

– Как у тебя язык поворачивается! Знаешь ведь, все мы сидим на наследстве его отца.

Уверенный в своем деле, ярл Хакон не скупился на подобные заявления. Инга с сыном могли спокойно идти своей дорогой. Хакон Бешеный быстро потерял к ним всякий интерес; сейчас его занимало другое: как бы исхитриться и сделать так, чтобы сводный брат, король Инги, захотел поделиться властью с ним, с Хаконом Бешеным.

Вначале Хакону Бешеному тоже хотелось стать королем. Но, как выяснилось, никто этого его желания не разделял. Тогда он чуть поостыл и вознамерился взять под свою руку хотя бы войско. И многие посчитали, что для такого дела он годится куда лучше. Так что ярл отбросил мысли о короне и скипетре и сосредоточился на том, что сулило ему больше выгоды. По части умения воевать король Инги, изменчивый и деланно бодрый, ни в какое сравнение с ним не шел.

Король Инги был высок ростом, весел и жизнерадостен, а разговаривая с кем-нибудь, забавно щурил один глаз. Объяснялось это просто: Инги плохо видел, вот и щурился. В народе он был популярен, но в отличие от Хакона Бешеного, непомерным властолюбием не страдал. Женщин молодой король Инги любил и секрета из этого не делал, однако ж к красавице Инге из Вартейга относился с почтением.

Инги Бардарсону и во сне не снилось стать королем. От родичей, которые знали, что говорят, он в детстве и отрочестве наслушался историй о том, что королевская власть идет об руку со смертью, что король всегда в опасности, даже на родню положиться не может. Рано или поздно рядом с королем льется кровь. Поэтому известие, что король Хакон скончался от отравы, буквально потрясло его душу. Еще большее потрясение он испытал, когда загадочная смерть постигла и четырехлетнего короля Гутторма Сигурдарсона. Инги держал мальчика на руках, когда это случилось: ребенок почернел всем телом. Диво ли, что он обомлел, когда новым королем страны неожиданно избрали его самого.

Все это очень скоро наложит на него отпечаток и совершенно изменит его характер. С каждым годом им все больше завладевал страх перед неведомыми силами, которые неотступно преследуют его и грозят убить. Он окружал себя шумными дружинниками и виночерпиями, заставляя их пробовать вино, и мед, и все блюда, какие ему подавали. Спал он тоже скверно.

Хакон Бешеный быстро смекнул, что сводный его брат, король Инги, полон страха И что его можно принудить ко многому – дай только хоть на время избавиться от страха за свою жизнь и от бессонницы. И Хакон Бешеный решил нажать на Инги и, навестив его как-то раз, изложил вот что:

– Я правил страной как регент после смерти короля Хакона, я был опекуном короля Гутторма и значительно раньше любого из вас сделался ярлом; наконец, я старший по возрасту. Когда королем избрали не меня, многие очень удивились и очень огорчились. Но в одном согласны все без исключения: так или иначе я вправе претендовать на половину державы. На область, где я буду единовластным правителем. И по справедливости ко мне должна отойти Западная Норвегия. Так все говорят.