Словен. Первый князь Новгородский

Ехали всю ночь. Наконец, когда солнце поднялось над верхушками деревьев, остановились возле ворот крепостной башни. Словен сквозь дрему видел, как открываются ворота, как отряд втягивается в крепость, как возок по узкой дорожке виляет среди домов и останавливается возле двухэтажного дворца.

Он тотчас сошел с возка, стал шагать взад-вперед, разминая затекшие ноги. Гудни вслед за Одвольфом пошла во дворец, а его повели в дом, где отдали под надзор группы воинов, проживавших в нем. Там ему определили место в углу, подальше от входа, дали тряпье, которое должно было служить постелью, и оставили в покое. Он раскинул его по лавке, лег и быстро уснул, несмотря на шум и разговоры; в военных походах он привык спать в любой обстановке.

В обед его разбудили, сунули в руки глиняную чашку с ложкой, в ней был налит суп из зайчатины с репой. Голодный, он съел его и снова улегся на лавку. Пока надо жить так, смирно, не ропща, быть послушным и покладистым, а потом посмотрим.

VII

Потекли скучные, однообразные дни. Сначала воины стерегли каждый его шаг, но потом, как видно, им это надоело, его стали отпускать на прогулки по городу одного. Он обошел его вдоль и поперек, высмотрел все уголки. Город был небольшой, здесь жили дружинники герцога, ремесленники, торговцы. Возле дворца на площади раскинулся рынок. Выбор товаров был небольшой, это не Рерик – торговый порт на берегу Балтийского моря; сюда, в глубину лесов, где можно встретить и стаи волков, и разбойников, не очень охотно ехали купцы, да и то в сопровождении сильной охраны.

Единственное, что привлекло внимание Словена, был языческий храм. Он был построен из бревен, имел квадратную форму. Внутри его находился алтарь с жертвенником, которые окружали грубо сделанные деревянные изображения богов – рожденного землей Туискома и его сына Мана, основателя племени германцев; рядом с ними стояли скульптура Донара, бога грома, который вел германцев в бой, Фрейера – бога солнца, и еще многих других, про которых Словен ничего не знал. На жертвеннике лежало священное кольцо, которое хранитель храма надевал во время богослужения, стояла жертвенная чаша для крови.

За все время пребывания на новом месте в голове Словена вертелась одна и та же мысль: надо найти человека, который бы смог сообщить о нем на родину. Кто мог быть таким сообщником, он не знал, вглядывался в лица встречных, прохаживался по рынку, выискивая купцов из славянских земель. Они были, он с ними заговаривал, намекал на свое происхождение, говорил, что ему нужна помощь и что он щедро заплатит. Наконец один из них откликнулся на просьбы, прошептал:

– Жди меня вон за тем углом.

Словен отошел. Скоро явился купец:

– Меня Азаром звать. А ты кто таков? Как сюда попал?

Словен назвался, кратко рассказал свою историю:

– Помочь бежать я тебе не смогу, слишком строго у них с охраной. Да и провезти по германским землям человека, чтобы никто не заметил, невозможно. А вот просьбу твою какую-нибудь выполнить смогу.

– Тогда сообщи в Рерике великому князю Довбушу, где я нахожусь. Больше ничего. А уж он сообразит, как поступить.

– Ладно, это я тебе обещаю.

– Когда собираешься в обратный путь?

– С месяц пробуду. Торговлишка плохо идет. Край глухой, дикий, средств у народа немного…

Это был важный разговор! Словен сразу ожил, надежда помогала переносить тягости плена.

Однажды, когда он проходил мимо дворца, из-за угла ему подала знак Гудни, велела идти за собой. Он повиновался. После приезда в город они ни разу не встречались и не говорили. Взаимная вражда не располагала к общению.

Она завела его в укромное местечко, где не было людей, и, постоянно оглядываясь, жарким шепотом проговорила:

– Словен, ты должен помочь мне бежать!

У него удивленно поползли брови вверх:

– С чего бы это ты вдруг попросила моей помощи? Находишься среди соплеменников, к ним и обратись. А я славянин, к тому же ты мне столько бед принесла. Какая тебе вера? Или хочешь подставить меня и погубить окончательно?

– Мои соплеменники – это родичи Одвольфа, они мои слова тотчас донесут ему, и тогда мне не будет пощады. Я знаю этого человека и не жду от него ничего хорошего. Если бы у меня нашелся хоть один верный друг среди дружинников, которому я смогла поверить, разве стала обращаться к тебе? Не думай, что мне легко дался этот шаг. Я столько думала, столько размышляла. Но хоть у нас не сложились отношения, я всегда считала тебя порядочным человеком, мужественным воином, способным на рискованный поступок. Давай забудем все, что было плохого между нами. Теперь мы в одинаковом положении – ты в плену, и я в плену. У нас общая беда.

– А как же Одвольф, он берет тебя в жены.

– Я лучше заколю себя кинжалом, чем лягу с ним в постель!

– Так любишь Довбуша?

– Сейчас неважно, кто кого любит. Нам надо с тобой бежать во что бы то ни стало! Другой возможности у тебя не будет, я сделаю все для успешного побега. Я все обдумала и уже частично подготовила.

– И что же ты подготовила? – с усмешкой спросил князь, по-прежнему не веря ни одному ее слову.

– Достала веревочную лестницу, с помощью которой перелезем через стену. В надежном месте спрятала для тебя меч, лук и стрелы. У меня хороший запас соли на время пути. Этого мало? Говори, что еще добыть, я исполню.

Эти слова отрезвили Словена и заставили по-иному взглянуть на женщину. Действительно, все, о чем она говорила, пригодится во время побега, без этого не выжить в лесу при многодневном блуждании. К тому же это была возможность получить свободу немедленно, сейчас, а купец когда доберется до Руссинии!.. И все же Гудни, проклятая Гудни, принесшая ему столько бед!

И он ответил:

– Хорошо, я подумаю.

– Думай быстрее. Одвольф собирается вести меня в храм в ближайшие дни. Можешь быть уверен, я не доживу до этого дня. И тогда тебе грозит или вечный плен, или гибель от руки герцога. Он мне сам сказал, что не может забыть позора, когда во время переговоров вынужден был отдать без боя Священную рощу. А вел переговоры с ним ты!

– Когда встречаемся?

– Завтра. Здесь. На этом же месте.

Они разошлись, и с этого момента Словен стал мучительно думать: верить или не верить Гудни? Он понимал: на кону его жизнь. За малейшую ошибку он понесет смертную кару, Одвольф с ним церемониться не станет. И упустить возможность бежать будет большой глупостью.

Чему верить – уму или чутью? Ум говорит: не верь. Она с самого первого дня знакомства возненавидела тебя и делала только гадости, старалась обесславить, постоянно насмехалась, издевалась, подтрунивала, а потом похитила, чтобы окончательно опорочить в глазах соотечественников. Разве можно после всего этого поверить такому человеку?

Чутье подсказывало: Гудни искренна, она говорит правду. И Словен решил довериться чутью.

При новой встрече Гудни спросила его:

– Что решил?

Он ответил кратко:

– Бежим.

– Не передумаешь?

– Нет.

– Тогда надо продумать все до мелочей. Именно на мелочах постигает людей неудача в рискованных предприятиях.

Решено было бежать перед рассветом, когда утренний сон побеждает самых сильных людей, и охранники на некоторое время перестают быть бдительными, начинают дремать, а иногда спят крепким сном. Город далеко от границы, опасности непосредственной нет, поэтому бдительность притуплена.

Затем стали искать место, где можно было перелезть через стену. Для этого сначала проследили, как несут охрану стражники, где им нравится прохаживаться, сидеть, отдыхать, а куда не хотелось показываться и туда они заглядывали лишь изредка. Такие участки стены нашлись. К одному из них близко подступал сарай, в его тени можно было скрыться и незаметно начать подъем.

Для побега было все готово. Но стояли ясные лунные ночи, крепость насквозь просматривалась часовыми, достаточно одному из них пободрствовать, как вся затея могла быть сорвана. Решено было ждать темных ночей.