Кровавая Земля (ЛП)

- Может, они ушли? - предположил Старбак, но не успел он договорить, как выстрелила одна из пушек янки. Она была заряжена картечью - жестяным цилиндром, набитым ружейными пулями, который разрывается на выходе из дула орудия, разбрасывая пули, как гигантский заряд крупной дроби, и они прошили листву деревьев над Старбаком. Орудие было нацелено слишком высоко, и его огонь никого не ранил, но град свинца низверг поток воды и листьев на несчастную пехоту Старбака. Старбак, скрючившийся рядом с Дейвисом, вздрогнул от неожиданного душа.

- Ублюдки, - повторил он, но бессильное ругательство потонуло в треске грома, разорвавшего небо с медленно замершим грохотом. - Было время, - кисло заметил Старбак, - когда я считал, что орудия гремят как гроза. Теперь думаю, что гроза гремит как орудия, - он мгновение обдумывал эту мысль. - Как часто тебе доводилось слышать пушки в мирное время?

- Никогда, - признался Дейвис. Его очки покрылись каплями дождя. - Разве что на Четвертое июля.

- Четвертого и на День Эвакуации, - произнес Старбак.

- День Эвакуации? - спросил Дейвис, никогда до этого о нем не слышавший.

- Семнадцатое марта, - ответил Старбак. - День, когда мы выперли англичан из Бостона. В бостонском парке палят из пушек и пускают фейерверки.

Старбак был бостонцем, северянином, сражавшимся с себе подобными на стороне мятежного Юга. Он дрался не из-за политических убеждений, а скорее, из-за ошибок молодости, выбросивших его на мель на Юге в начале войны, и теперь, спустя полтора года, он стал майором армии конфедератов. Он едва ли был старше большинства возглавляемых им солдат, и даже моложе многих, но полтора года непрерывных сражений наложили на его узкое смуглое лицо печать суровой возмужалости. Иногда он изумленно подмечал, что на самом деле должен был бы всё еще учиться на священника на факультете богословия в Йеле, но вместо этого скорчился в промокшем до нитки мундире за затопленным кукурузным полем, строя планы, как прикончить таких же промокших янки, сумевших убить его людей.

- Сколько у тебя сухих зарядов? - спросил он Дейвиса.

- Наверное, с дюжину, - неуверенно протянул Дейвис.

- Заряди и жди здесь. Я хочу, чтобы ты прикончил чертовых канониров, когда я дам тебе знать. Я пришлю тебе подмогу.

Он хлопнул Дейвиса по спине и побежал назад в лес, где направился дальше на запад, пока не достиг первой роты и капитана Траслоу, низкорослого, коренастого и неутомимого человека, которого Старбак повысил с сержанта до капитана всего несколькими неделями раннее.

- Есть сухие заряды? - спросил Старбак, плюхнувшись рядом с капитаном.

- Завались, - Траслоу сплюнул в лужу табачную слюну. - Приберегал огонь для тебя.

- А ты весь полон уловок, а? - довольно сказал Старбак.

- Полон здравого смысла, - угрюмо проворчал Траслоу.

- Мне нужен один залп по канонирам. Вы с Дейвисом прикончите артиллеристов, а я поведу через поле остальной Легион.

Траслоу кивнул. Он был скупым на слова вдовцом, таким же суровым, как и ферма в горах, которую он оставил, чтобы сражаться с северными захватчиками.

- Жди моего приказа, - добавил Старбак и отступил назад к деревьям, хотя их густая листва была давно пропитана ливнем и плохо защищала от дождя. Казалось невозможным, что дождь может продолжаться так долго и быть таким злобным, однако ливень не переставая бил по деревьям с неослабевающей дьявольской силой. На юге вспыхнула молния, затем над головой раздался настолько сильный раскат грома, что Нат вздрогнул от звука. Боль резанула лицо, и он отшатнулся, упал на колени и прижал ладонь к левой щеке. Когда Нат убрал руку от лица, то увидел, что ладонь в крови. Минуту он беспомощно смотрел, как дождь растворял и смывал кровь с ладони, затем, попытавшись встать, Нат понял, что слишком слаб. Его трясло, и он подумал, что его сейчас вырвет, потом испугался, что опорожнится кишечник. Нат жалобно стонал, как раненый котенок. Одна часть его мозга знала, что с ним всё в порядке, что рана была легкой, он мог видеть, мыслить и дышать, но ему не удавалось побороть дрожь, хотя он перестал издавать бессмысленные кошачьи звуки и глубоко вдохнул влажный воздух. Он сделал еще один вдох, вытер кровь со щеки и заставил себя встать. Раскат грома, понял Нат, на самом деле представлял собой разряд картечи из второго орудия янки, и одна из ружейных пуль отколола щепку от дерева, которая и разрезала ему лицо до скулы. Дюймом выше, и Нат лишился бы глаза, однако рана была чистой и пустяковой. Нат прислонился к покрытому шрамами стволу дерева и закрыл глаза, пока был один в лесу. Выведи меня отсюда живым, молился он, сделай это, и я больше никогда не буду грешить.

Нат устыдился себя. Он повел себя так, словно это была не царапина, а смертельная рана, но у него до сих пор бурлило в кишечнике от страха, пока он шагал на восток, к правофланговым ротам. Эти роты были наименее преданы ему, они отказывались быть под командованием перебежчика с севера, именно эти роты Нату придется выгнать на открытое кукурузное поле из их жалких укрытий. Их отказ атаковать был продиктован не только отсутствием преданности, но и естественным стремлением вымокших, уставших и несчастных людей скорее притаиться и сидеть неподвижно, чем подставлять себя под вражеские винтовки.

- Штыки! - заорал Старбак, проходя позади цепи. - Примкнуть штыки! - Он предупреждал их, что им снова придется выступить, и услышал ворчание некоторых солдат, но Нат проигнорировал их угрюмый вызов, поскольку не знал, был ли он в состоянии им противостоять. Он испугался, что его голос будет звонким, как у мальчишки, если он на них накинется. Нат задавался вопросом, что же, во имя всевышнего, с ним происходит. Одна маленькая царапина, и он съежился до дрожащего и беспомощного состояния! Нат говорил себе, что это всего лишь из-за дождя, который раздул его усталость до страдания. Он нуждался в отдыхе так же, как и его люди, и точно также ему нужно было время, чтобы реорганизовать Легион и раскидать смутьянов по разным ротам, однако скорость, с какой велась кампания в северной Виргинии, лишила армию Ли такой роскоши как время.

Кампания началась с мощного наступления северянина Джона Поупа на Ричмонд, столицу Конфедерации. Это наступление было остановлено, а затем разбито во время второй битвы при Булл-Ран, и теперь армия Ли теснила оставшихся янки назад к реке Потомак. Если повезет, думал Старбак, янки войдут в Мэриленд, и конфедераты получат несколько дней, в которых так нуждались, чтобы перевести дыхание и найти обувь и одежду для солдат, похожих скорее на толпу бродяг, чем на армию. И всё же эти бродяги исполнили всё, что от них требовала страна. Они ослабили и уничтожили недавнюю попытку янки захватить Ричмонд, а сейчас вытесняли из Конфедерации превосходящую армию северян.

Нат обнаружил лейтенанта Ваггонера на правом фланге цепи. Питер Ваггонер был хорошим человеком, набожным солдатом, который жил с винтовкой в одной руке и Библией в другой, и если кто-либо из его роты трусил, то получал удар одним из этих двух внушительных орудий. Лейтенант Коффмэн, еще юнец, сидел скорчившись рядом с Ваггонером, Старбак послал его за капитанами других правофланговых рот.

- Вы в порядке, сэр? - нахмурился Ваггонер.

- Царапина, просто царапина, - ответил Старбак. Он слизнул со щеки соленую кровь.

- Вы ужасно бледный, - произнес Ваггонер.

- Этот дождь - первое приличное купание за две недели, - добавил Старбак. Дрожь прекратилась, но Нат тем не менее почувствовал себя актером, когда ухмыльнулся Ваггонеру. Он делал вид, что не испуган и всё хорошо, но его разум был норовист, как необъезженный жеребенок. Нат отвернулся от лейтенанта и вгляделся в деревья с восточной стороны, выискивая остальную бригаду Свинерда. - Там по-прежнему кто-то есть? - задал он вопрос Ваггонеру.

- Люди Хаксалла. Они ничего не делают.

- Спасаются от дождя, да?

- Никогда не видывал такого дождя, - проворчал Ваггонер. - Вечно его нет, когда он нужен. Никогда не идет весной. Зато всегда перед сбором урожая или во время сенокоса.