Маски Тутанхамона

— Мужчина имеет право развлечься! — крикнул муж.

Нефертеп велел ему замолчать и обратился к женщине с очередным вопросом:

— Где ты живешь в настоящее время?

— У моей матери, вместе с детьми.

Судья покачал головой, и женщина направилась к противоположному краю скамьи, на которой сидел ее муж. К судьям подвели любовника, Секхемку. На вид ему было чуть больше тридцати лет, он был красивым крупным мужчиной. Его дела шли хорошо, о чем говорил браслет из чистого золота, который он носил на запястье.

— Тебе известно, что рассказали Хемтот и его жена, — заявил ему Нефертеп. — Можешь ли ты что-нибудь добавить к сказанному?

— Мне известно, в чем состоит жалоба Хемтота, но я не знаю, о чем он тут говорил. Я уверен, что Хасати не все рассказала. Я встретил ее на рынке, и она мне понравилась. Мы разговорились. Я сказал, что нахожу ее привлекательной. Она призналась, что считает меня красивым мужчиной. Я спросил ее, замужем ли она. Она ответила утвердительно. Я заметил, что вряд ли доверился бы женщине, которая спит с другим мужчиной. Она мне объяснила, что вот уже на протяжении двух лет она для мужа не более чем служанка. Я предложил ей стать моей второй женой, но она отказалась, потому что не хотела бросать мужа — ей было его жалко, она считала, что он будет несчастнее, если она его оставит. Но так как нас очень сильно тянуло друг к другу, она согласилась прийти ночью втайне от своего мужа, который спит в другой комнате, чтобы не доставить ему огорчений из-за того, что его оставили.

— А дети?

— Я был бы рад оставить всех троих детей у себя, если их отец не в состоянии ими заниматься. Тем более что у меня только одна дочь. Трое моих детей умерли от болезней. Я думаю, что много детей — это благодать.

— Что думает об этом твоя жена?

— После последних родов у нее не может быть больше детей, и она огорчена тем, что у нас только одна дочь. Она согласна принять в дом вторую супругу.

Теперь все судьи стали качать головами, и Секхемка направился к скамье и сел рядом со своей любовницей. Муж бросил на них недобрый взгляд, затем отвернулся и стал смотреть прямо перед собой, видимо надеясь на то, что суд примет его сторону.

Судьи отправились в другой зал для обсуждения, установив время на песочных часах — тридцать минут. Затем они вернулись на свои места, и Нефертеп зачитал решение суда.

— Мы, судьи храма Пта в Мемфисе, постановили по делу о жалобе Хемтота, торговца, на его жену Хасати и Секхемку, торговца, что данное дело должно быть завершено разводом.

Хемтот поднялся с места, победно вскинув голову, и бросил презрительный взгляд на свою смущенную супругу.

— Между тем, — продолжил Нефертеп, — Хемтоту не полагается никакого возмещения от Секхемки, учитывая небрежное отношение истца к своей супруге и почтительность последней, которая отказалась публично унизить своего мужа, отнеслась к нему с состраданием и не оставила его.

Хемтот был ошеломлен.

— Но это же немыслимо! — воскликнул он.

Нефертеп велел ему замолчать и сказал:

— Мы даем Секхемке разрешение взять Хасати второй супругой с согласия его первой супруги. Принимая во внимание, что дети Хемтота и Хасати малолетние, они последуют за своей матерью и смогут, если пожелают, возвратиться к своему отцу, когда достигнут возраста семи лет.

Он окинул взглядом зал и добавил:

— Такое решение суда направлено и на то, чтобы предупредить всех подающих жалобу по подобной причине о необходимости прежде подумать, соответствует ли это духу правосудия, которому нас учит Пта. Не следует обращаться за правосудием к богу понапрасну, и его судьи не должны тратить свое время на беспредметные ссоры. Заседание закрыто. Советник, — произнес он, поворачиваясь к неизвестному судье, — вы оказали нам огромную честь, возглавив это заседание.

Только теперь изумленная публика узнала, что этим судьей был Тхуту — собственной персоной.

12

ПЫЛЬ ПРОШЛОГО

Первый советник обладал правом присутствовать на всех судах царства, но было вполне очевидно, что Тхуту отправился в Мемфис не затем, чтобы рассматривать дело о супружеской измене.

После визита Хумоса в зале судебных заседаний незамедлительно состоялся настоящий военный совет с участием регента Ая, Тхуту и Начальника охраны Маху. Обсуждалась необходимость принятия мер для того, чтобы нейтрализовать господина Апихетепа, прежде чем он начнет операцию по завоеванию Мемфиса. Даже предположив, что в подавлении повстанцев будут задействованы армии Севера и Юга, трое мужчин прекрасно осознавали, что захват Апихетепом города с таким местоположением приведет к многочисленным жертвам и политическим потрясениям огромной силы.

Подобную катастрофу необходимо было предупредить любой ценой.

Вызвали военачальника Нахтмина и поспешили отправить верхом гонца к военачальнику Анумесу, который накануне уехал в восточные пограничные районы, где нападения бедуинов на гарнизоны доставляли много забот. Ему был дан приказ срочно завербовать две тысячи наемников и держать их наготове, чтобы в случае необходимости они могли спуститься к дельте Великой Реки.

По мнению Ая, единственно верная тактика состояла в том, чтобы послать войска в Нижнюю Землю и разместить их в тех шести номах, где Апихетеп сосредоточил свое ополчение, затем начать боевые действия и уничтожить его отряды. Тхуту настаивал на другом варианте. Он считал, что лучше подождать, когда Апихетеп встретится со своими командирами в одном месте, и тогда напасть на них, захватить и доставить в Фивы, где они будут осуждены за государственную измену и убиты.

— Судить такого негодяя — только понапрасну тратить время судей! — пробормотал Ай.

Эта операция требовала предварительного сбора информации о регионе, который в Фивах знали плохо, к тому же в тех местах всегда ощущалось настойчивое стремление отделиться от центральной власти. Например, разузнать, где находится командный пункт Апихетепа, можно было только у местных жителей или используя разведчиков. Сведения Хумоса были ценными, имена писарей, сообщенные им, были тщательно записаны Маху; без сомнения, они могли предоставить больше информации. Но, как утверждал Нахтмин, намного больше можно было узнать, подробнее расспросив первого жреца Пта в Мемфисе, Нефертепа. Действительно, культ Пта охватывал также храмы в Нижней Земле, и вполне вероятно, что их жрецы и писцы могли быть в курсе того, что происходило в тех местах. Впрочем, Тхуту выразил удивление по поводу того, что Нефертеп не послал гонца в Фивы, более того, он уже мог бы прибыть сюда и сам.

Собрать нужные сведения с помощью Нефертепа представлялось для Тхуту весьма ответственным делом. Обычно сбором информации занимался Начальник охраны. Тхуту считал, что он как Первый советник сможет добиться большего от верховного жреца. Он прибыл в Мемфис вместе с Маху и дюжиной тайных соглядатаев, тщательно им отобранных для разведки в тех населенных пунктах, где Апихетеп готовился осуществить свои зловещие замыслы. Там они должны были проникать всюду, не привлекая внимания.

Первый советник прибыл в главный храм Пта в тот момент, когда Нефертеп собирался в суде храма заменить заболевшего судью. Не раскрыв сразу цели своего визита, Тхуту выразил удивление по поводу присутствия верховного жреца в суде храма.

— Моя задача, — пояснил Нефертеп, — состоит в том, чтобы остановить поток жалоб по поводу супружеской измены, которыми завален суд. Всякий обманутый муж видит в этом возможность не только освободиться от своей супруги, чтобы взять другую, но, главным образом, чтобы законно получить от любовника весьма значительную сумму. В наши дни любовников больше не убивают — их разоряют. Так как судьи — мужчины, к тому же жрецы, то есть защитники общественной морали, истец рассчитывает на их солидарность, и действительно, большая часть обманутых мужей выигрывает дело. Я нахожу это опасным, потому что именно судьи устанавливают сумму штрафа, а истцы умеют договариваться с некоторыми из них, а потом делятся с ними средствами, полученными от ухажера. Дошло до того, что пришли в упадок некоторые торговые предприятия в городе лишь потому, что их владельцы согрешили с замужними женщинами.