Последние флибустьеры

— А тогда говорите, пока мы не выбросили вас в море с поджаренными ступнями.

— Арамехо, нас взяли в плен, — повторил Пфифферо. — Колись!.. Колись!..

Назвавшийся сыном испанского гранда принял воинственный вид, несмотря на рану, которая, должно быть, причиняла ему немалую боль, потом подкрутил усы и сказал:

— Ну, ладно. Что вы еще хотели узнать от меня? Разве я не сказал вам, что отвез сеньориту к маркизу де Монтелимару? Кажется, этого достаточно.

— Но куда? — спросил Буттафуоко.

— Черт возьми!.. Да в его дворец!..

— С какой целью?

— А!.. Не могу знать тайны моего хозяина, — ответил Арамехо. — Мне приказали, и я безоговорочно подчинился. Может быть, мой компаньон больше знает.

— Придет и его черед. А теперь дай мне еще одно разъяснение.

— Других разъяснений у меня не будет.

— Почему ты нас провоцировал и напал на нас возле посады «Рио-Верде»?

— Потому что получил приказ попытаться заколоть вас.

— Значит, ты нас знал?

— Мы шли по вашим следам сразу же после вашего ухода из таверны «Эль Моро», — ответил дуэлянт.

— И ты считал себя достаточно сильным, чтобы отправить нас на тот свет, даже не оставив времени на получение паспорта у нашего дружка Вельзевула? [35] — спросил Мендоса.

— Я надеялся и, как вы видели, обманулся, потому что пропустил очень хитрый укол, который всего на волосок отделил меня от потустороннего мира.

— Перейдем к допросу мессера Пфиффера, — сказал гасконец. — Он должен знать побольше этого дерзкого забияки.

Фламандец иронично усмехнулся, даже не дав себе труда опровергнуть эти слова. Страшный гасконец, не спускавший с него глаз, взорвался словно граната:

— Эгей, приятель! — крикнул он. — Не смейтесь в усы в нашем присутствии, все бури Франции и Испании вам в глотку!.. Если вы намерены отделаться от нас шуточками, то предупреждаю вас, что это может закончиться плачевно. Риос, зажги-ка огонь и согрей воду в большой кастрюле. Дождись, чтобы она вскипела. И так как этот самый Пфиффер пил у меня херес, аликанте и агуардьенте, ничего не заплатив, то, если он не будет отвечать на вопросы, мы заставим его проглотить полную бутылку кипятка и сварим его кишки.

— Будь милосердным!.. — выдавил из себя Мендоса, с трудом удерживаясь от смеха. — Этот дон Баррехо стал кровожаднее людоеда!..

— За дело, Риос! — скомандовал гасконец. — Ну а теперь, сеньор Буттафуоко, задавайте свои вопросы. Я буду наблюдать за этим Пфиффером, и горе ему, если он обманет.

Лицо фламандца потемнело. Он бросил на Буттафуоко беспокойный взгляд и спросил дрожащим голосом:

— Так что фы теперь хотели знать от меня? Я никоим образом не сфязан с похищением сеньориты.

— Ты должен знать больше своего товарища, — сказал Буттафуоко, — и я надеюсь вытянуть из тебя ценные для нас информации. Маркиза де Монтелимара предупредили о нашем прибытии в Панаму?

— Та, — ответил фламандец, терроризованный пронизывающим взглядом гасконца.

— Откуда?

— У фас был еще отин спутник?

— Да, этот человек долгие годы служил великому касику Дарьена; он оставил нас, прежде чем мы высадились на континент.

— И кута он толжен был поехать? — с небольшой иронией спросил фламандец.

— Он отправился на Дарьен, чтобы сообщить тамошним племенам о скором прибытии сеньориты.

— Или же тайком приехать ф Панаму и фытать фас?

— Что ты сказал? — в один голос удивились Буттафуоко и Мендоса, пораженные в самое сердце таким неожиданным открытием.

— Прафту, — серьезно сказал мастер Арнольдо. — Этот челофек толжен был знать, что маркиз те Монтелимар тафно поставил себе цель: зафлатеть сокрофищами феликого касика; он претал фас за третью толю богатстфа.

— Ах, проклятый пес!.. — взорвался Мендоса. — А я-то считал его почтенным буканьером!.. Теперь мне все ясно.

— И мне ясно, что наследство касика в опасности, — вторил ему дон Баррехо. — Эх, этот Монтелимар умеет отлично вести свои дела!

— Не ожидал я такого удара, — сказал Буттафуоко, казавшийся потрясенным. — Я бы никогда не предположил, что старый буканьер способен на подобную измену. Правда, негодяи всегда были в наших рядах!..

— Что же мы теперь будем делать, сеньор Буттафуоко? — спросил баск.

— Не стоит терять голову из-за такой малости, — ответил буканьер. — Этот человек может быть очень опасен, но я полагаю, что он еще не добрался до Дарьена. И потом, без присутствия графини ди Вентимилья никто ничего не сможет сделать.

— Но она же в руках маркиза, сеньор Буттафуоко, — напомнил гасконец.

— Однако они еще не выступили.

— Кто про это знает?

— О!.. Сеньор Арнольдо, — нахмурился Буттафуоко, — вы можете рассказать нам много других очень интересных вещей. Дон Баррехо, приготовьте несколько бутылок кипятка.

— Я их уже залил целый десяток, — ответил гасконец. — Риос напрасно времени не терял.

— Тогда приступим, мессер Арнольдо.

Лицо у несчастного фламандца приобрело землистый цвет, тогда как его сотоварищ ухмылялся в усы.

— Чем я еще могу быть фам полезен? — пробормотал фламандец.

— Когда маркиз отправится на Дарьен? Вы должны это знать.

— Как только на перешейке соберется тостаточное количестфо испанских фойск, — ответил фламандец. — С незафисимостью Тарьена бутет покончено.

— А графиня?

— Я знаю только, что сеньор маркиз оттаст распоряжения ф сфое фремя, потому что ее перефезут на галеоне [36] через несколько нетель в бухту Тэфита, чтобы уберечь ее от толгого и трутного путешестфия по суше.

— Как называется галеон? Ты это должен знать, потому что ты в курсе всех дел твоего хозяина.

— «Сан-Хуан».

— Он уже прибыл в порт?

— Еще нет; его штут из Перу с грузом золотых слиткоф.

— Очень хорошая весть для флибустьеров Равено, — пробормотал Мендоса. — Ах!.. Если бы можно было приложить туда руки, вот это было бы дельце! Возьмем его на заметку.

— Дон Баррехо, — сказал Буттафуоко, — запомните название этого галеона.

— Оно вошло мне в мозг железным гвоздем длиной с мою драгинассу, — ответил гасконец.

— Ну а сейчас на время оставим в покое этих людей, — продолжил буканьер. — Мы узнали у них больше, чем надеялись. Пойдемте, друзья.

Они расположились на кухне, где бравый Риос, нисколько не сомневаясь в том, что его жестокий шурин намерен сварить кишки двух пленников, старался поддерживать огонь под полной воды монументальной кастрюлей.

— Заседание Военного совета открывается, — сказал дон Баррехо своим обычным полушутливым-полусерьезным тоном. — Слово имеет сеньор Буттафуоко, единогласно избранный председателем.

— Буду краток, — начал буканьер. — Нельзя терять времени; необходимо добраться до Тароги, где находятся Равено де Люсан и его флибустьеры, чтобы задержать корабль, на котором графиню ди Вентимилья повезут в бухту Дэвида. Без сеньориты мы абсолютно ничего не сможем сделать и нам просто-напросто придется отказаться от экспедиции.

— Мы все готовы отправиться в путь, — сказал Мендоса. — Ты ведь тоже будешь с нами, не так ли, дон Баррехо?

— Там, где нужно наносить удары драгинассой, я всегда приму участие, — ответил страшный гасконец.

— А Панчита?

— Она будет ждать меня под наблюдением моего шурина Риоса. В конце концов я ведь сам распоряжаюсь своей свободой, tonnerre!..

— Однако нам надо найти способ связаться с сеньоритой, — сказал Буттафуоко.

— Беру это на себя, — сказал дон Баррехо.

— Так быстро? — спросил Мендоса.

— Ты же знаешь, баск, какая пылкая у меня фантазия.

— Смотри, как бы тебя не схватили.

— Это с моими-то ногами!.. Да я не боюсь всех оруженосцев маркиза. Доверьте это дело мне, и я гарантирую, что еще до вечера графиня получит весточку от нас, а мы получим ее сообщение. Сеньор Буттафуоко, не подготовите ли пару записок? Могу вам одолжить свой карандаш.