Служители тайной веры

— Я и сам хотел предложить такой вариант, но не посмел напрашиваться на ваше гостеприимство, — рассмеялся Федор, — но раз вы настаиваете — не смею отказать! Надо только написать несколько слов, чтобы Алеша мог беспрепятственно увезти Василия. Мои люди берегут моих гостей.

— Все уже приготовлено, князь, — Филипп с поклоном протянул лист бумаги, чернильницу и тщательно заточенное гусиное перо.

Князь Федор написал несколько строк и, размашисто подписавшись, подал бумагу Картымазову.

— Благодарю за доверие, князь, — сказал Федор Лукич, внимательно прочтя ее. Он протянул бумагу Алеше и кивнул ему головой.

Филипп хотел о чем-то спросить, но князь опередил его вопрос:

— Часовым надо сказать следующий пароль...

Алеша причалил к тому месту, где недавно Федор прощался с Ольшанским. Никем не замеченный, он поднялся на крутой берег и направился к открытым воротам. Часовой у ворот сделал шаг вперед, взяв копье наперевес, но, услышав пароль, отошел к верее.

Во дворе никого не было.

Алеша остановился и пробежал глазами по окнам терема. В угловом окне стоял Медведев. Алеша с радостным возгласом бросился к этому окну.

Медведев одним движением перебросил ноги через раму и очутился внизу, будто он спрыгнул со ступеньки крыльца, а не с высоты второго этажа.

— Значит, Настенька свободна! — воскликнул он, обнимая Алешу за плечи. — И вы все сделали без меня?!

— Нет, Василий Иваныч! Мы заехали за тобой, чтобы освободить ее вместе!

— Тогда почему ты здесь, а не с ней? Где Федор Лукич, где Филипп?

— Они принимают князя Вельского, — невозмутимо ответил Алеша, — в лесочке на той стороне Ипути.

— Ничего не понимаю! Как он там оказался?

— Мы его пригласили. Теперь вот все вместе ждем тебя.

Алеша протянул письмо Федора. Медведев прочел и не смог скрыть удивление.

— Это невероятно! Вы похитили князя Вельского, чтобы выручить меня?

— Мне кажется, князь не считает себя похищенным, — возразил Алеша.

— Но я сижу здесь только для того, чтобы узнать, где Семен!

— А мы уже узнали!

Василий Медведев посмотрел на Алешу и глубоко вздохнул.

— Леший меня раздери! Увезти князя из-под такой охраны?! Боюсь, что скоро мне среди вас нечего будет делать!

Они вместе отправились к Богуну, и Алеша отдал ему письмо князя.

Юрок недоверчиво покосился на незнакомого юношу и прочел.

Юрок привык подчиняться любому приказу Федора, не задавая вопросы, каким бы странным этот приказ ни казался. Письмо было написано твердым уверенным почерком. Ничего не говорило о какой-либо опасности, грозящей князю. Только что начальник караула доложил, что вокруг все в полном порядке. В конце концов, у князя могут быть тайные дела, о которых никому не следует знать.

Юрок самолично молча проводил Медведева и Алешу на берег и, выполняя приказание князя, поглядел по сторонам и убедился, что никто не видел, как те завели на плот Малыша и отчалили.

— Князь скоро вернется, — успокоил его Медведев. — И никому ни слова!

Плот исчез в тумане, а Юрок уселся на любимом валуне князя Федора в ожидании известий, ощущая какое-то смутное беспокойство...

К тому времени, когда Медведев с Алешей добрались до поляны на той стороне, Василий уже знал все подробности о событиях, происшедших в его отсутствие.

В глубине болотистого леса на высокой поляне горел небольшой костер, а вокруг него, оживленно беседуя, расположились Картымазов, Бартенев и князь Федор Вельский. Между ними стоял ряд бутылей с вином, и они поочередно отхлебывали прямо из горлышка, причем князя Федора это, по-видимому, нисколько не смущало и он явно не чувствовал себя человеком, похищенным врагами.

На вертеле, которым служила сабля Филиппа, дожаривалась задняя нога дикого кабана, оставленная специально для Василия.

— ...И если этого коня скрестить с тарпаном, — говорил Филипп, — получится порода необычайной выносливости.

— Нет, боюсь, ничего не выйдет! — горячился Федор. — У меня в Белой один очень опытный лошадник пытался это сделать. Но жеребята не выживают!

— А он в молоке их купал?

— Вот уж не знаю!

— А-а-а... то-то же! Жеребята от такой случки в первые две недели очень нежны, и если их не купать в молоке, они могут и не выжить. Но зато потом какие кони из них выходят! Йо-х-х-о!

— Ладно! — азартно воскликнул Федор. — Я немедленно напишу в Белую и прикажу доставить в Бартеневку трех лучших кобыл этой породы. Если тебе удастся покрыть их тарпанами...

— Тише! Кто-то едет! — сказал Картымазов и взял саблю.

Все трое вскочили на ноги.

Когда на поляне появился Медведев и друзья радостно бросились его обнимать, князь Федор вдруг обнаружил, что он держит в руках саблю. За тот час, который они провели вместе, он успел забыть о своем положении как бы пленника и о том, что он должен был бы радоваться, если появятся те, кого опасались Филипп и Картымазов.

— Ты был прав, Василий, твои друзья действительно навестили тебя, — но и я не ошибся. Они не сделали этого без моего ведома! И я благодарен судьбе за знакомство со всеми вами... Пока Василий будет завтракать, позвольте мне еще раз воспользоваться бумагой и чернилами, так кстати здесь случайно оказавшимися.

Федор отошел в сторону и, сев на пенек, не торопясь начал что-то писать.

Когда завтрак был окончен, он протянул письмо Медведеву и сказал, обращаясь ко всем:

— Я не помог вам узнать, где находится Семен, но мне хочется исправить это упущение. Вот письмо королевскому бобровнику Никифору Любичу, который живет в деревне Горваль. Он — преданный мне человек и сделает все, чтобы помочь вам освободить девушку. В деревне Горваль он царь и бог. Я сожалею, что сначала отнесся к Василию с некоторым недоверием, надеюсь, он простит мне это. Зато хочу сообщить вам следующее: отныне на Угре, где лежат ваши земли, настанет мир. Леваш Копыто не отдаст больше Синего Лога никому и никогда не поднимет оружие против соседей. Что касается освобождения девушки, у меня есть все основания думать, что вы с этим справитесь. Если же вдруг вам не повезет — немедленно сообщите Любичу, и я сразу приду к вам на помощь. Желаю удачи!

Все обменялись прощальными поклонами.

— Пока вы будете готовить лошадей к дороге, позвольте Василию проводить меня до плота.

Они двинулись к берегу.

— Что касается наших с тобой особых дел, — сказал Федор, когда они вышли к старице, — скажу тебе откровенно: твоему великому князю надо ответить не простой любезностью, а серьезными предложениями, которых он от меня, по-видимому, ждет. Сейчас я к этому не готов. Впрочем, он сам меня не торопит. Надо все обдумать и взвесить. Подождем до осени. Я собираюсь в конце лета навестить Леваша и взглянуть на Угру, которую не видел уже много лет. Тогда мы вернемся к этому разговору. А если вдруг я тебе срочно понадоблюсь

— Леваш всегда знает, где меня найти. Если ты мне понадобишься, он же сообщит тебе об этом немедля. Только запомни: лишь для тебя одного он будет знать, где я. Для всех остальных он со мной ничем не связан.

— Спасибо, князь. Я буду ждать твоего ответа.

Федор ступил на плот и взял в руки шест.

— Прощай, Василий, и берегись Семена.

Медведев низко поклонился и оттолкнул плот.

Князь Федор выплыл на середину тихой реки и, неловко орудуя шестом, направился к противоположному бepeгy.

Юрок встретил князя у валуна и помог ему сойти.

— Я уже стал тревожиться, князь! Не случилось ли чего дурного?