Александровский cад

– Иностранец! – профессиональным взглядом определила Танька.

– Откуда знаешь? – недоверчиво спросил Лешка.

– От верблюда, – отрезала подруга.

Далее все повторилось, но с точностью до наоборот. На этот раз Барон что-то опустил в открытый портфель иностранца и направился к выходу.

После «Торгсина» слежка привела ребят к министерству тяжелой промышленности, затем – к шашлычной напротив немецкого посольства. И каждый раз Барон встречался с разными людьми, что-то передавая или получая тайком взамен.

Наконец, они вернулись на Петровку. Барон свернул за угол старого трехэтажного дома и скрылся во дворе. Лешка пулей бросился за ним и еле успел заметить, в какую из парадных тот вошел. Забежав следом, он притаился под лестницей. Рука Барона скользила по перилам. На третьем пролете рука исчезла, затем звякнули ключи, и хлопнула дверь. В это время в подъезд вбежала Танька.

– Успел? – отдышавшись, спросила она.

Лешка кивнул, и они бросились на третий этаж. На площадке была только одна квартира, поэтому выбирать нужную дверь не пришлось. Лешка приложил ухо к замочной скважине. В квартире раздавались приглушенные голоса, но разобрать их было невозможно.

– Чего там? – нетерпеливо дернула его за рукав Танька.

– С кем-то говорит… Будем ждать, – принял решение Лешка.

Ребята заняли наблюдательный пункт этажом выше, откуда было хорошо видно нужную дверь и кусок лестничной площадки.

Время шло. Танька начала клевать носом, и как-то незаметно ее голова оказалась на Лешкиной груди. Постепенно дремота одолела и Казарина.

Когда через час Барон вышел из квартиры и быстрым шагом спустился по лестнице на улицу, они даже не шелохнулись. Лешка проснулся от хлопка входной двери. Он вскочил с подоконника и успел заметить в окошко удаляющуюся спину в кремовом пальто.

– Проспали, – Лешка рванулся вниз, но сонная Танька даже не сдвинулась с места.

– Надоело, – устало проговорила она. – У меня ног нет. Ходим, все ходим…

Казарин замешкался. Вновь выглянул в окно, но знакомой фигуры нигде не было. Время было упущено.

– Ну вот, теперь все насмарку, – в отчаянии буркнул он.

Оставалась еще одна зацепка: Лешка спустился к квартире и нажал звонок. Но никто не отозвался. Он нажал еще раз и приложил ухо к замочной скважине. За дверью стояла гробовая тишина.

– Ерунда какая-то. Он ведь один ушел? Так?

Лешка удивленно посмотрел на Таньку, словно желая услышать ответ на свой вопрос. Танька на всякий случай кивнула.

– Должен же кто-то там быть. Я точно слышал несколько голосов.

Танька сделала большие глаза и тихо сказала:

– А может, там черти живут?

– Какие черти? – не понял Лешка.

– С рогами!!! – страшным голосом завыла Танька и расхохоталась. Ее заразительный смех заставил улыбнуться и Казарина.

– Пошли домой. Я устала…

Вечером Лешка сидел у Варфоломеева в комнате, склонившись над инкрустированным золотом кинжалом. Он старательно пытался полировать оружие, но работа не ладилась. Герман Степанович отложил инструмент:

– Давай-ка перекусим.

Лешка достал чайник, и они сели за стол.

– Ну, сыщик, как идет расследование?

– Туго, Герман Степанович…

Казарин размешал сахар в кружке и начал рассказывать про слежку за Бароном и загадочную квартиру на Петровке.

– Прямо мистика какая-то получается с этой квартирой. Явно, что кто-то в ней живет, но дверь не открывают Черти там, что ли, поселились?

Старик усмехнулся, нарезал хлеб и достал банку клубничного варенья.

– Ну это, брат, просто. Как дважды два. Лешка недоверчиво хмыкнул.

– Ты не хмыкай, а включи мозги. Может, в этой квартире никто и не живет, а только приходит на время?

Лешка откусил бутерброд.

– Да говорю же я вам, Герман Степанович, я слышал за дверью два голоса. А потом – бац! И тишина! Как будто испарились…

– …через черный ход, – деловито закончил Лешкину фразу старик.

Бутерброд так и застрял у Лешки во рту. Варфоломеев понял, что надо растолковать свою мысль:

– Барон приходит, а его там уже ждут. Происходит встреча, после чего его знакомые уходят через черный ход.

Лешка стукнул себя по лбу и рассмеялся:

– Как просто! Ну, Герман Степанович, вас бы в МУР. Старик поперхнулся и закашлялся.

– Типун тебе на язык.

– Да я в хорошем смысле, – пояснил Лешка.

– И в хорошем – тоже.

Варфоломеев поднялся, расправляя затекшие плечи.

– Перекус-перегрыз закончен. Вас, мил-человек, ждет настоящая мужская работа – кинжал и тряпка. Дерзайте.

Ha следующий день ребята исследовали заднюю часть загадочного дома на Петровке. Они пробрались на старую, заваленную всяким хламом узкую лестницу. Двери всех квартир были заколочены. И лишь на одной были содраны доски. Без сомнения, это была квартира, которую накануне посещал Барон.

– Ну вот, что и требовалось доказать, – сказал Лешка, оглядев дверь.

Танька нерешительно спросила:

– Чего делать-то будем?

Лешка перегнулся через перила и посмотрел на лестничный пролет этажом выше.

– А делать будем вот что… Я сижу на лестнице и слежу за квартирой. А ты пойдешь в беседку… ну ту, что под липами… и будешь следить за парадным входом.

На том они и порешили.

Лешка занял наблюдательный пункт наверху, а Танька притаилась в беседке под старыми липами.

Около пяти хлопнула дверь, и на лестницу черного хода вышла хорошо одетая женщина. Ее лицо скрывала шляпа с широкими полями. Женщина спустилась во двор и пошла по направлению к Большому театру. Через некоторое время появился Казарин. К нему навстречу из беседки выскочила Танька.

– Ну что, видел?

– А! – Лешка с досадой махнул рукой. – У них тут банальный адюльтер.

– Чего? – удивленно переспросила Шапилина.

– Свидание, роман, интрижка – назови как хочешь.

Татьяна переварила информацию. Но тут же спохватилась:

– Знаешь, кто сейчас вышел из той квартиры?

– Кто? – равнодушно спросил Казарин.

Танька выждала паузу и с эффектом, по-театральному, выпалила:

– Лидия Васильевна Шумакова! Наша соседка по Кремлю…

Лешка остановился как вкопанный.