Бронзовый топор

Так размышлял Сын Леопарда, когда поссорился с отцом и готовился к большой охоте. И вот все получилось — удача пришла. С ним было всего лишь несколько лучников, а добыча огромная. Теперь все поймут, какой он обладает силой. Его даже могут сделать вождем племени. Отец давно уже не имел такой удачи. И, может быть, сегодня ночью, при ярком пламени костров, когда Дочь Антилопы отдаст ему заслуженную награду — головной убор из белых перьев священной птицы, — люди его племени начнут кричать, хлопать в ладоши и приплясывать, требуя, чтобы он заменил отца. А почему бы и нет? Разве удача не покинула его отца? Старик уже забыл то время, когда умел пригонять в степь такое многочисленное стадо.

Теперь Сын Леопарда метался с копьем в руках среди ревущих, разъяренных коров и быков. Одно неосторожное движение, и он может оказаться под копытами или быть поднятым на рога.

Юноша несся по степи с копьем в руках, с луком и колчаном за плечами, обливаясь потом, запыленный и задыхающийся. Под ним была дикая лошадь, недавно только объезженная. Прежде он бы никогда не решился загонять на ней стадо. А теперь, когда он почувствовал свою силу, ему все нипочем. Лошадь была горячая и бесстрашная. Она неслась подобно ветру пустыни, ноздри ее раздувались, и казалось, что из них исходит жар. Но она покорилась юноше. И теперь он будто слился с ней. Иной раз ему чудилось, что он сам — обладатель четырех лошадиных ног.

Сын Леопарда был доволен. Он видел, что лошадь отвечает ему на его постоянные заботы своей покорностью. Может быть, потому, что он каждый день обдавал ее прохладной водой? Он сам видел, как она вздрагивала и благодарно смотрела на него. А перед походом с лучниками он смазал пчелиным медом превосходную просяную лепешку, которую тайно сунула ему Маленькая Газель, и отдал ее лошади. Ему очень хотелось самому съесть эту лепешку. Он хорошо знал, что Маленькая Газель много дней бродила по степи и собирала горстями зерна дикого проса. Потом она толкла его в каменной ступе, потом сделала тесто и пекла на горячих углях возле своей пещеры. Разве есть на свете еда более вкусная, чем такая лепешка да еще смазанная медом? Девушка, желая показать ему свое расположение, сделала эту еду. Это было хорошо, потому что он больше никого не посвятил в свою тайну.

Никто, кроме Маленькой Газели, не знал о задуманном. Даже молодые лучники. И вот, съев эту лепешку, лошадь помогла ему в походе. Без нее ему бы никогда не иметь такой удачи. Но, может быть, она помогала потому, что так велела его волшебная антилопа? Сейчас, когда он помогал лучникам загонять стадо, только сейчас он понял, как велика удача. Его отец, Старый Леопард, старейшина племени, самый искусный охотник в степи, и тот давно уже не видел подобного. Старика давно покинули добрые духи. С тех пор, как он стал плохо слышать, с тех пор, как у него стали уходить силы. Почему такое случилось с отважным Старым Леопардом? Почему? Может быть, он не имеет больше тайн? Может быть, он не знает больше секретов? Бедный старик, он просил отвести его к тому колдуну, который сделал магические рисунки. Но разве он, Сын Леопарда, может изменить своему слову? Рваное Ухо не простит. Он может проклясть, тогда жди большой беды. Все племя Старого Леопарда может погибнуть. Тайну надо беречь, не выдавать ее никому. Старик говорил это давно, когда в руках его было еще много силы, а в глазах светилась мудрость. А сейчас он позабыл о том, чему так усердно учил сына. А может быть, не забыл, а просто нуждается в силе? Как же ему добыть ее?

Сын Леопарда носился по степи, и крепкая плеть из шкуры буйвола свистела над головами разъяренных быков. Он видел, что уже близок к цели. Вот сейчас они подойдут к загону, и тогда можно будет броситься на землю и отдохнуть. А что скажет отец, разгневанный, озадаченный непонятным? Что он скажет, когда увидит это стадо?

Обида

Стадо еще не пригнали в загон, женщины еще не перестали спорить о том, была ли когда-нибудь большая добыча, а весть о великой удаче Сына Леопарда облетела степь. Все радовались, зная, что пришли дни сытости и веселья. Ведь всякая удача всегда сопровождалась многодневным празднеством.

— А Старый Леопард знает? — спросила не без ехидства Горькая Трава, обращаясь к женщинам, но явно ожидая ответа от Дочери Антилопы. Ведь, кроме сестры, никто не мог знать, что думает об этом старейшина.

— Старому Леопарду все известно, — ответила с достоинством Дочь Антилопы.

Она произнесла это достаточно громко, чтобы услышали все собравшиеся на холме, но она сказала это не только для тех, кто был рядом с ней, — она хотела, чтобы люди всего племени знали, как их благополучие зависит от ее брата и от племянника.

Дочь Антилопы не знала о том, что старейшина поссорился с сыном и что сын впервые отправился на большую охоту, не сказав об этом отцу и рассчитывая лишь на помощь волшебной антилопы, изображенной у него на груди.

Сестра старейшины племени была не кроткого нрава. Об этом знали все женщины племени, которых она нередко обижала, но и часто опекала. Если ее властный голос не помогал ей убедить непокорных, то она не задумываясь лезла в драку. Однако это не мешало ей вскоре как ни в чем не бывало прийти на помощь к обиженной. В сущности, она давно уже подчинила себе всех женщин племени. И Старый Леопард не раз говорил о том, что сестра чрезмерно властна.

Старик дремал в своей хижине, когда услышал крики женщин и детей. Вначале он подумал, что случилась беда, что молния упала с неба. Он вскочил и, бормоча заклинания, выбежал из хижины. Но когда увидел людей на холме, услышал про удачную охоту, обрадовался и побежал посмотреть. Он увидел огромное стадо, такого давно не бывало в его загоне. Кто же пригнал? Кто ходил на такую большую охоту без его ведома?

— Это кто пригнал? — спросил он.

— Твой сын. Разве ты не посылал его? — воскликнула Дочь Антилопы.

— Я давно говорил с гадюкой, идущей по песку. Я помог заклинанием…

Старик говорил о гадюке, а сам думал о волшебной антилопе. Теперь он понял, какую силу она дала сыну. С ним пошло всего лишь два десятка молодых лучников. И они смогли пригнать такое стадо?

Если бы он, Старый Леопард, узнал тайну такого колдовства, он позабыл бы о своей старости. А теперь копье старейшины перейдет к сыну. Теперь все люди племени поверили в могущество Сына Леопарда.

Старик долго всматривался в движущуюся лавину и прислушивался к реву быков. Он уже плохо различал звуки, они доносились до него приглушенными. Но зрелище подсказывало ему звуки, и в мыслях его они удесятерялись в силе и превращались в гул. Эти звуки напоминали ему о счастливых днях молодости, когда он еще не был вождем племени, а был просто хорошим охотником. Как хитро он ставил ловушки у водопоя! Как метко посылал свою стрелу в хищника! Он всегда возвращался с добычей. Не может быть, чтобы все это ушло безвозвратно. Как хочется вернуть былую силу и ловкость. И мысли его снова вернулись к волшебной антилопе.

— Почему же твой сын не открыл тебе тайны? — услышал он словно издалека женский голос. — Наши сыновья тоже хотят быть сильными! Почему только твой сын это сделал?

Женщины кричали, перебивая друг друга, и все обращались к нему. Их крики словно разбудили старика. До чего же назойлива эта Дочь Антилопы, его младшая сестра, с горечью подумал старейшина и отмахнулся от нее.

— Он достоин стать старейшиной племени! Какое стадо он пригнал нам!.. — кричала Дочь Антилопы.

Старый Леопард, рассерженный и злой, сбежал с холма и, отплевываясь, проклинал свою родную сестру. Теперь он уже возненавидел и ее, и волшебную антилопу, и сына. Старик понял, что должно свершиться неизбежное. Ему придется отдать свое копье сыну. А это значит, что он признается в своем бессилии. Если бы он сам пригнал такое стадо, никто не отвернулся бы от него. Но силы его покинули. Он стал совсем беспомощным. Уж лучше бы вовсе не было этого стада!.. Теперь вся степь поняла, что можно обойтись без его советов, без его заклинаний, без его мудрости. Он готов отдать копье сыну, передать ему власть над племенем, но только бы вернуть себе силу, тогда он покажет всему племени, на что способен Старый Леопард… Он должен узнать тайну.