Кровавая Роза

– Гро Леон, слетай и посмотри… Король… король Франции, Франциск… помнишь… найди его… в башне… и возвращайся… ты понял? – прошептала Зефирина.

– Государь! Клятва! Киска! – прокаркал Гро Леон.

Молодые женщины с волнением ожидали его возвращения. Через несколько минут галка вновь опустилась на окно кареты.

– Sire! Sante! Saigner! Saumon! Succomber! Stguestre! Sermon! Sagourn! [29]

– Что он говорит? – забеспокоилась принцесса, с трудом понимавшая язык Гро Леона.

– Думаю, он хочет предупредить нас, что… король, возможно, болен, – осторожно ответила Зефирина.

Маргарита с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть.

Внезапно Зефирина смолкла, так и оставшись с открытым ртом. Юный идальго, у которого они спрашивали дорогу в Алькасар, появился на ступенях крыльца. Его окружал одетый в черное почетный караул в кирасах, рядом стояли комендант крепости Аларкон и неаполитанский вице-король, мессир Лануа, тот самый, которому Франциск I отдал в Павии свою шпагу.

Зефирина прекрасно знала их, как и они ее. Не желая поддаваться страху, она сосредоточила внимание на своем утреннем собеседнике. Все еще в сопровождении кабальерисо, идальго был уже без плаща и шляпы с пером. В своем старом черном камзоле и штанах буфами он казался выше, но одновременно более юным и хрупким, чем на лошади. Сейчас, без черной шляпы, при солнечном свете яснее стали видны черты его лица и восковая бледность кожи, рыжие волосы, довольно большие и слегка прищуренные глаза, орлиный нос над кривым ртом придавал ему странный и загадочный вид.

– Боже милосердный, Зефирина, – простонала Маргарита в карете. – Посмотрите, что мы наделали…

Но Зефирина уже не нуждалась в объяснениях. Она, словно зачарованная, смотрела на грудь «идальго». На черном камзоле сверкала цепь, составленная из пластинок в форме буквы «Б», обозначающей Бургундию, и сверкающих камней: на конце ее висел орден Золотого Руна, выше которого не было наград в мире рыцарства!

ГЛАВА IX

«ЛЮБЕЗНЫЕ БРАТЦЫ»

– До… добро пожаловать… ку… кузина! – заикаясь, проговорил «идальго».

– Сир… ваше величество!

Даже если бы молния ударила во двор Алькасара, Маргарита и ее эскорт не были бы так потрясены.

С помощью Сильвиуса принцесса выпорхнула из кареты, чтобы в глубоком придворном реверансе склониться перед императором.

Будь ситуация не столь драматичной, Зефирина прыснула бы со смеху. Самого могущественного владыку в мире она окликнула как простого смертного: «Эй, кабальеро!». «Надо же ему было прогуляться без сопровождения, нарядившись в обноски», – подумала Зефирина, низко приседая, как и все остальные фрейлины.

Они являли собой очаровательное зрелище. Принцесса Маргарита и ее придворные дамы, словно белые цветы в венке, склонились перед черным божеством, властелином, грозой Запада: Карлом V.

Хотя все фрейлины потупились, Зефирина подняла глаза, чтобы ничего не упустить из этой исторической встречи. Таким образом, прямо перед ней почти на расстоянии вытянутой руки оказался «Антихрист», «приспешник сатаны», «кровопийца» Европы. Смертельный враг, который заточил папу римского, победил в Павии Франциска I, быть может, похитил ее собственного мужа князя Фарнелло, «сообщник» доньи Гермины де Сан Сальвадор, друг предателя Бурбона был здесь, всего в двух шагах от нее.

Зефирина с трудом сдерживала дрожь. Если бы не некоторая надменность и не заикание, Карла V можно было бы принять за славного молодого парня из провинции. Лишь блеск его глаз свидетельствовал о необыкновенном уме, безжалостной твердости и, как догадывалась Зефирина, о макиавеллиевском притворстве.

Карл Люксембургский и Габсбургский, родившийся в Ганде, выросший в Брюсселе, германский император – на четверть фламандец, на четверть австриец, на две четверти испанец по крови – король Испании, сын Филиппа Красивого, эрцгерцога Австрийского, и несчастной безумной Жанны Кастильской, считал, как было известно Зефирине, герцогство Бургундское, принадлежавшее его предку Карлу Смелому, своим достоянием и наследством, по божественному праву. Высшим доказательством служил Орден Золотого Руна, который он носил на шее. Эта высшая награда рыцарства была учреждена в 1429 году в Брюгге герцогом Бургундским Филиппом Добрым в честь своей возлюбленной Марии Крюмбургской, чьи прекрасные белокурые волосы иногда давали повод для насмешек…

Под лучами солнца копна волос Зефирины светилась, своим блеском соперничая с Золотым Руном!

– Здра… здравствуйте, ку… кузина, – повторил Карл V.

Подняв Маргариту Алансонскую, он снизошел для того, что запечатлел на ее щеке поцелуй.

– Сир, я благодарна вашему величеству за любезность и доброту, с которой вы даровали мне пропуск, чтобы я смогла повидать своего августейшего брата.

– У… Увы… доро…гая ку… кузина, наш дорогой… дорогой брат… тяжело болен.

Если бы Карл V не поддержал ее, Маргарита бы упала от волнения.

– Дон… Ра… Рамон, – позвал император. «Кабальерисо» сразу же подошел к своему господину.

Привыкший угадывать его желания, мысли, а иногда и заканчивать фразы, дон Рамон с поклоном объяснил.

– Его величество император с прискорбием сообщает вашему королевскому высочеству, что его брат король Франции страдает от гнойного нарыва в голове. Когда эта весть дошла до его величества, находившегося тогда в Сеговии, император сразу же послал собственных медиков, дабы те лечили короля, и пожелал лично следить за ходом лечения. Но, сударыня, его величество не может скрыть от вашего королевского высочества, что после трех кровопусканий у августейшего больного началась тяжелейшая лихорадка.

– Боже мой, сир, ваше величество хочет сказать, что мессир мой брат должен получить святое причастие? – простонала Маргарита, обращаясь к Карлу V.

– У… увы… сударыня… По… пойдемте, я про… проведу вас… к ко… королю.

Несмотря на все свои страдания, принцесса Маргарита не забыла дать знак четверым из своих фрейлин, в том числе и Зефирине, следовать за ней.

Капитан Аларкон, комендант крепости, и генерал де Лануа, отвечавшие за пленника, хотели преградить им путь.

С присущей всем Валуа надменностью, которую умела напускать на себя при необходимости, Маргарита оросила:

– Значит ли это, господа, что мы не свободны в своих действиях и поступках?

Зефирина чуть было не хлопнула в ладоши. Аларкон и Лануа смешались.

– Ваше высочество, дело в том, что… побег… начал Лануа, который прекрасно знал Франциска I.

Измученная принцесса оборвала его:

– Уж не думаете ли вы, генерал, что мы намереваемся, моя свита и я, вынести моего умирающего брата под нашими юбками?

Аларкон и Лануа покраснели до корней волос. Зефирине показалось, что в прикрытых тяжелыми веками глазах Карла V блеснул веселый огонек. Он не дал Лануа ответить.

– Сло… слова герцогини Алансонской достаточно.

– Сир, могу поклясться на Библии, что у меня нет в мыслях ничего, кроме желания облегчить ужасную болезнь августейшего брата, – произнесла умная Маргарита и, воспользовавшись относительно хорошим расположением духа Карла V, продолжала: – Имею честь представить вашему величеству моих верных спутниц – мадам де Монорийон, мадемуазель де Невиль, мадемуазель де. Буази Д'Ормез и… мадам де Багатель Фа…ло, все это родовитые дамы из знатных семей.

Маргарита предпочла назвать Зефирину ее девичьим именем, чтобы затем «проглотить» Фарнелло, которое могло бы неприятно прозвучать для императорского уха.

Зефирина и три другие фрейлины снова присели в реверансе, но Карл V, вновь приняв полусонный вид, едва посмотрел на них. Зефирина подумала, что вряд ли император узнал в ней даму, которая спрашивала у него дорогу. Она немного успокоилась, хотя и была слегка раздосадована. Но, выпрямившись, почувствовала, что ее во все глаза разглядывает дон Рамон, капитан Аларкон и неаполитанский вице-король Лануа!

Карл V в знак доброго расположения предложил руку Маргарите. Зефирина и фрейлины последовали за ними, и весь кортеж направился к башне [30].