Побратимы меча

— Еще немного, и получился бы Слейпнир, — прошептал я Кьяртану.

Тот кивнул. Слейпнир, конь Одина о восьми ногах, может скакать с невероятной скоростью. Для оленя наши лошади выглядели так, словно у них было по шесть ног.

Шагов через пятьдесят я понял, что одноногого Гисли уже нет с нами. Обернувшись, я увидел, что он стоит не шевелясь у ствола молодого дуба. Одетый в зеленое, он был почти незаметен. Он отпустил стремя, когда лошадь проходила мимо дерева, воспользовался луком как костылем и уже был на месте. Несколькими шагами дальше Эдгар сделал то же самое. И тоже стал почти невидим. Мы устроили засаду.

Кьяртан, Эльфрик и я ехали дальше, потом стали потихоньку забирать в сторону, добрались до дальнего конца поляны, и у опушки Кьяртан тихо сказал:

— Торгильс, здесь будет твое место. Стань перед вот этим деревом. Стой, не шевелись. Двигайся только если увидишь, что олень идет к тебе, а не в сторону Гисли и Эдгара.

Я соскользнул с лошади и, как мне было велено, спокойно ждал, а Кьяртан и слуга поехали дальше.

Так я стоял будто целую вечность, не шевеля ни единым мускулом и вопрошая себя, что же будет дальше. Но вдруг послышался слабый единственный звук — чккк! Очень, очень медленно я повернул голову на звук. И услышал, как он повторился, тихий, почти неразличимый, далекий. Мгновение спустя тихонько треснула ветки, и в поле моего зрения вошла одна из самок красного оленя. Она двигалась по лесу шагах, пожалуй, в двадцати от меня, осторожно, то и дело останавливаясь, чтобы набрать в рот травы, а потом шла дальше. Затем появилась вторая и, наконец, сам олень. Все животные двигались неспешно, однако в одном направлении. Чккк! Вновь я услышал странный звук, и позади стада увидел Кьяртана верхом. Он ехал, опустив поводья, пробираясь через лес позади оленя, не торопясь, но поворачивая лошадь то туда, то сюда, словно животное кормится. А звук — это Кьяртан пощелкивал языком. Еще через мгновение появился второй всадник, Эльфрик, и с его стороны исходил осторожный неторопливый звук — он постукивал по седлу прутиком ивы. Этот звук привлек внимание оленя, он подошел ближе, но не насторожился. А впереди поджидали Гисли и Эдгар.

Мучительно медленно добыча подвигалась вперед. Стадо поравнялось с тем местом, где стоял я, и я едва осмеливался дышать. Медленно повернув голову, я посмотрел на Эдгара. Тот застыл в такой неподвижности, что я не сразу его обнаружил. Лук натянут, стрела на тетиве, а ведущий олень все ближе и ближе. Немолодая самка подошла почти вплотную к Эдгару, когда вдруг поняла, что смотрит прямо в глаза охотнику. Она вздернула голову, ноздри ее задрожали, мускулы напряглись перед прыжком. И в этот момент Эдгар выстрелил. Расстояние между нами было невелико, и я отчетливо услышал, как стрела ударила ее в грудь.

И начался переполох. Олень и остальные самки осознали опасность и бросились наутек. Я услышал еще один удар и подумал, что это, верно, Гисли выпустил стрелу. Молодая самка и олень повернули назад и помчались на меня. Они скакали через кусты, олень делал огромные прыжки, его ноги грохотали по веткам. Я вышел вперед, чтобы олень увидел меня, и поднял руки. Самка в страхе бросилась в сторону, поскользнулась на мокрой земле, встала на ноги и бросилась спасаться. Но большой олень, испугавшись засады, повернул назад и помчался туда, где стоял Эдгар. Эдгар уже наложил вторую стрелу и ждал. Олень, заметив Эдгара, еще надбавил и промчался мимом него. А Эдгар плавно повернулся туловищем — тетива лука была оттянута так, что оперенье стрелы едва не касалось его правого уха, — и выстрелил в тот момент, когда добыча пробегала мимо. Это был превосходный выстрел, который вызвал у Кьяртана одобрительный возглас. Стрела попала огромному оленю между ребер. Я видел, как животное замедлило бег, потом, оправившись, бросилось прочь через кусты, с грохотом ломая ветки, и грохот этот замер вдали, оставив по себе шуршание веточек и листьев, осыпающихся на землю.

Выстрел Гисли тоже достиг цели. Две самки, его и Эдгара, лежали мертвые на лесном подстилке.

— Славная стрельба, — крикнул Кьяртан, подъезжая к месту засады.

— Хорошо, что олень прошел слева от меня, — сказал Эдгар. Он старался говорить небрежно, хотя я видел, что он в восторге. — Пройди он с другой стороны, стрелять было бы не так ловко, опора была бы не на той ноге.

Эльфрик уже бросился отвязывать Кабаля, и собака сразу взяла след раненого оленя. Дорожку крови трудно было упустить, и через пару сотен шагов мы наткнулись на стрелу Эдгара, там, где она выпала из раненого животного.

— Славный выстрел, — сказал Эдгар, показывая мне железное зубцы стрелы. — Видишь, это — из его утробы. Далеко ему не уйти. А вот будь кровь ярко-красная, стало быть, рана неглубока, и погоня была бы долгой.

Он был прав. Мы прошли за оленем меньше мили и обнаружили его мертвым в зарослях. Не теряя времени, слуга принялся свежевать тушу и срезать мясо, а Эдгар наградил Кабаля отборным куском.

— Нашли без труда, Гисли, — крикнул Кьяртан, когда мы вернулись. Гисли по-прежнему стоял на своем месте в засаде. Одноногий телохранитель не мог участвовать в погоне. — Из пяти оленей трех мы завалили. А ты стрельнул на славу. Не меньше, чем с полусотни шагов.

— Одно преимущество в потере ноги имеется, дружище, — ответил Гисли. — Когда ковыляешь на костыле, в руках и плечах сил прибавляется.

ГЛАВА 3

Мы отнесли оленину в бург, где повара эрла готовили большой пир, каковым, по обычаям саксов, отмечают начало жатвы.

— Королевского егеря всегда приглашают и сажают на почетное место, — сообщил мне Эдгар. — Оно и правильно, ведь он добывает лучшее едалово для пира. Ты мой помощник, Торгильс, и тебя тоже ждут. Постарайся одеться, как надо.

Вот так пять дней спустя я оказался в дверях большого зала в бурге, одетый в свою пурпурную рубаху, которую выстирала жена Эдгара Джудит. Я с трудом справлялся с волнением. Нет сомнений, думал я, Эльфгифу будет присутствовать на пиршестве.

— А кто будет сидеть на высоком месте? — спросил я у какого-то гостя, пока мы ждали сигнала рога, призывающего войти в зал.

— Эрл Эльфхельм — высокий гость, — ответил он.

— Это отец Эльфгифу?

— Нет. Ее отца казнил этот дурень Этельред по подозрению в неверности задолго до того, как Кнут пришел к власти. Эльфхельм — ее дядя. Он придерживается старых взглядов на то, как следует устраивать пиры, так что, я думаю, Эльфгифу будет разносить кубки.

Прозвучал рог, мы вошли в огромный зал и заняли свои места. Мне досталось сидеть лицом к середине зала, оставленной свободной для слуг, разносивших еду, и для последующих увеселений. Такой же длинный стол стоял напротив, а справа от меня, поднятый на возвышение, — стол, за которым предстояло пировать эрлу Эльфхельму и его важным гостям. Наш скромный стол был уставлен деревянными блюдами, кружками и ложками из коровьего рога, но стол для гостей эрла был застелен вышитой льняной скатертью, уставлен дорогими привозными сосудами и кубками зеленого стекла. Только что мы, мелкий люд, заняли свои места, как звук рога объявил о входе эрла. Он вошел с женой, сопровождаемый знатными людьми. В основном то были саксы, но среди них я заметил Гисли и Кьяртана, имевших при себе мечи телохранителей с позолоченными рукоятями и выглядевших гораздо более величественными, чем в зеленых охотничьих одеждах пятью днями раньше, когда я сопровождал их. Только Эльфгифу все еще не было видно.

Эрл и его люди расселись по одну сторону высокого стола, глядя на нас сверху. Потом послышался третий рог, и с левой стороны зала появилась вереница женщин. Впереди шла Эльфгифу. Я узнал ее тотчас же и ощутил прилив гордости. Она выбрала то же облегающее небесно-голубое платье, в котором я впервые увидел ее на Пасхальном приеме у Кнута в Лондоне. Тогда ее длинные волосы были распушены, повязанные только одной золотой повязкой. Теперь они были зачесаны кверху и обнажали стройную белую шею, хорошо мне памятную. Я не мог оторвать от нее взгляда. Она шла впереди, скромно потупив глаза и держа в руках серебряный кувшин. Подойдя к столу дяди, она наполнила стеклянный кубок главного гостя, потом кубок дяди, а потом дворянина, следующего по рангу. Судя по цвету, это был роскошный чужеземный напиток — красное вино. Исполнив свой формальный долг, Эльфгифу передала кувшин слуге и пошла на свое место. К сожалению, она сидела у дальнего конца высокого стола, и мой сосед заслонял ее от меня.