Князь Рюрик

Рерик вошёл в соседнюю горницу и увидел стоявшего у окна мальчика своих лет. Тот был широкоплечий, плотного сложения и с крупной головой, посаженной на короткую толстую шею. На круглом лице его покоился маленький курносый носик, синие глаза смотрели умно и внимательно.

Они долго молча рассматривали друг друга.

Наконец Уто спросил ломающимся баском:

   — Ты и есть княжич?

Говорил он на сакском наречии, но Рерик, выросший на границе, хорошо знал язык соседей, поэтому тут же ответил:

   — Княжич. А ты кто такой? Не сын ли герцога?

   — Угадал. Наверно, моя одежда выдала?

На нём была белая рубашка, отороченная золотистой каймой, коричневая жилетка из дорогого материала, штанишки, заправленные в белого цвета чулки, и красные башмаки из тонкой кожи.

   — Ага. Одет ты красиво.

   — Ты тоже неплохо выглядишь, — примирительно проговорил Уто.

На Рерике была светло-жёлтая шёлковая рубашка, подпоясанная золотистым ремешком, штаны из домотканой материи, покрытой различными цветными рисунками, на ногах жёлтые кожаные башмаки.

Помолчали, не зная, о чём говорить. Наконец Рерик проговорил хвастливо:

   — А мне дед саблю подарил.

   — У меня тоже меч есть.

   — Меч — это меч. А у меня сабля. Такой ни у кого нет.

   — А вот и неправда.

   — Мне дед говорил. Ему откуда-то с востока привезли. Одну-единственную.

   — Мне тоже привезут.

   — Это когда! А у меня уже сейчас есть. Видишь, какая красивая!

И Рерик вынул из ножен саблю и взмахнул ею пару раз перед собой. У Уто загорелись глаза, но он сделал над собой усилие и принял безразличный вид.

   — Подумаешь — сабля… А невеста у тебя есть?

   — Какая невеста?

   — Обыкновенная. Невест, что ли, не видел?

   — Они только у взрослых бывают.

   — А вот и нет!

   — А! Это когда девчонка какая-нибудь нравится. Мне тоже одна приглянулась.

   — Таких сотни бывают! А нас родители наши невестой и женихом нарекли.

   — И к чему это?

   — Как к чему? Чтобы мы взрослыми поженились.

   — Можно и без этого пожениться. Все так делают.

   — Все — это все! А мы уже клятвой друг с другом связаны.

   — И кто она такая?

   — Дочь герцога из города Альдинбург.

   — Альдинбург — это бывшая столица варангов Старгород?

   — Да. Был когда-то. А теперь мы его захватили, теперь это наша крепость.

   — И как её зовут?

   — Я же сказал — Альдинбург.

   — Твою невесту зовут Альдинбургом? — удивился Рерик.

   — Что ты! Я думал ты про крепость спрашиваешь. А мою невесту Ильвой зовут.

   — Красивое имя.

   — Она и сама красивая.

Рерику всё-таки обидно, что у Уто есть невеста, а у него нет. И он решил ещё кое-чем похвалиться.

   — А у меня в ушах булькает, — хвастливо заявил он.

   — А чего хорошего? Булькает, значит, они болят и ты плохо слышишь.

   — Ты не понял! Они булькают только перед дождём.

   — Как это?

   — За сутки я чувствую приближение непогоды. Никто не знает, что дождик будет, а мне известно!

Уто подозрительно и недоверчиво посмотрел на Рерика, спросил:

   — А что, можешь определить, завтра будет дождь или нет?

   — Легко!

   — И что же?

   — Дождя не будет!

   — Точно?

   — Точно!

   — Тогда мы с отцом на корабле прокатимся по морю!

Рерик вспомнил о гибели отца, нахмурился, промолчал.

Потом предложил:

   — Пойдём в сад поиграем.

   — Во что?

   — Найдём во что играть! Там у меня крепость небольшая построена, и качель имеется, круг раскрутим…

   — Пойдём! До ужина ещё много времени!

IV

Минуло семь лет. Между саксами и бодричами все эти годы царил мир. Но с юга на них часто нападали воинственные тюринги. Расположенные на границе Франкского государства, они вели себя вольно, не подчинялись парижским властям и совершали неожиданные набеги на земли саксов и бодричей, грабили, разоряли, поджигали, уводили пленных и скрывались в своих лесах. Оборонительные меры — строительство лесных засек, линий сооружений из частокола и крепостей — не давали результата. Тогда в Рерик прибыл герцог Ходо и начал переговоры с Дражко.

   — Надо примерно наказать распустившихся тюрингов, — говорил он, объедая вкусную кость оленины и запивая вином. — Пора от обороны перейти в наступление, послать в их земли объединённое войско наших племён.

   — Я тоже об этом думал, — изменив своей привычке переспрашивать, вежливо отвечал Дражко. — Мои войска хоть сейчас готовы к походу.

   — Мне тоже не надо готовиться долго. Думаю, через месяц мы сможем выступить.

   — Свои войска я сначала поведу вдоль реки Лабы, а потом на границе Тюрингии мы встретимся.

   — Таким городом будет наша крепость Эресбург. От неё один дневной переход до вражеской земли.

Они помолчали, занятые едой. На столе стояли обильная закуска и питьё: славянское гостеприимство славилось по всей Европе.

   — Я вот ещё о чём думаю, — наморщив лоб, озабоченно проговорил Ходо. — Наши дети неоднократно ходили с нами в походы, показали себя неплохими воинами. Они уже выросли, стали совсем взрослыми. А что, если поставим их во главе объединённого войска?

От удивления Дражко едва не поперхнулся.

   — Ты это серьёзно? — спросил он, устремив на Ходо недоверчивый взгляд.

   — А что? Сколько их держать на помочах? Потом не отучишь от привычки оглядываться на старших. Пусть испытают себя полководцами. Я в их годы уже сражался с самим Карлом Великим.

Дражко поёрзал в кресле.

   — Что-то страшновато… Не намудрят?

   — Дадим опытных воевод. Подскажут где надо.

   — Раз ты настаиваешь… Но в военном деле должен быть кто-то старшой. Кого, по-твоему, следует поставить во главе войска — Рерика или Уто?

   — Думаю, Уто. Он более собран, может предвидеть события. Достаточно смел, но в то же время осторожен и сдержан в своих чувствах. В нём развиты зоркость и зрелость. Он не по годам взрослый.

   — Согласен. Рерик, к сожалению, может увлекаться, порой им движут сердечные порывы. А это опасно в сражениях и битвах, оборачивается просчётами, неразберихой, а то и поражением.

   — Это хорошо, что мы думаем одинаково. Значит, решили: через месяц наши войска отправляются против тюрингов.

В начале июня 815 года войско бодричей под командованием Рерика двинулось на юг. Шли вдоль берега Лабы. В поход взяли стадо скота, который кормился на просторных лугах, раскинувшихся по берегу реки. Тянулись повозки с едой и обмундированием воинов — кольчугами, панцирями, щитами. На ночь повозки сдвигались в круг, внутри которого устраивались воины. Вынимали домашние заготовки — сыр, солонину, хлеб, солёную рыбу. Забивали часть скота, готовили на кострах мясо, ужинали. Спали кто как сумел устроиться: иные наламывали лапы елей, кидали на них лошадиные попоны, другие рвали траву, кустарник, клали рядом с собой оружие. Рерик выставлял сторожей, во время бодрствования по нескольку раз проверял караульных.

В удобном месте устроили переправу войска на правый берег Лабы. Для лошадей связали плоты, не умевшие плавать мастерили подручные переправочные средства, кое-кто кидался в воду вместе с конём.

Встреча с полками саксов, как и намечалось, произошла возле крепости Эресбург, расположенной на берегу небольшой речушки. Крепость была небольшой, деревянной, с пятью башнями. Саксы радушно встретили полки бодричей. Прямо в поле на раскинутых полотнищах были расставлены еда и напитки, начался большой пир…

Опытным взглядом Рерик оглядывал вооружение саксов и приходил к выводу, что в последние годы оно значительно улучшилось: больше панцирей, кольчуг, добротней стала одежда рядовых воинов, лучше питание. Несомненно сказалось то, что саксы вот уже четверть века жили во Франкском государстве, которое заботилось о своём войске. Что же касается бодричей, то у них оставалось всё на прежнем уровне: как сумел тот или иной род собрать свой отряд, тем и довольствовались.