268. «Мне много лет. Пора уж подытожить…»
Мне много лет. Пора уж подытожить,
Как я живу и как вооружен.
На тысячу сердец одно помножить —
И вот тебе готовый батальон.
Значенья своего я не превысил,
Мне это не к лицу, мне не идет, —
Мы все в атаке множественных чисел
С единственным названием: народ!
Быть может, жил я не для поколений,
Дышал с моей эпохою не в лад?
Быть может, я не выкопал по лени
В моей душе давно зарытый клад?
Я сам свой долгий возраст не отмечу…
И вот из подмосковного села
Мне старая колхозница навстречу
Хлеб-соль на полотенце поднесла.
Хлеб-соль! Мне больше ничего не надо,
О люди, как во мне ошиблись вы.
Нет, я не в ожидании парада,
Я в одинокой комнате вдовы.
Я ей портреты классиков развешу,
И все пейзажи будут на стене,
Я всё ей расскажу, ее утешу,
Прошу, друзья, не помешайте мне!
Я радость добывал, и есть усталость,
Но голос мой не стих и не умолк.
И женщина счастливой оставалась, —
Я был поэтом, выполнил свой долг.
1963
Мне неможется на рассвете,
Мне б увидеть начало дня…
Хорошо, что живут на свете
Люди, любящие меня.
Как всегда, я иду к рассвету,
И, не очень уж горячи,
Освещают мою планету
Добросовестные лучи.
И какая сегодня дата,
Для того чтоб явилась вновь
Похороненная когда-то,
Неродившаяся любовь?
Не зовут меня больше в драку,—
Я — в запасе, я — просто так,
Будто пальцы идут в атаку,
Не собравшиеся в кулак.
Тяжело мне в спокойном кресле.
Старость, вспомнить мне помоги,—
Неужели они воскресли,
Уничтоженные враги?
Неужели их сила тупая
Уничтожит мой светлый край?
Я-то, ладно, не засыпаю,
Ты, страна моя, не засыпай!
В этой бешеной круговерти
Я дорогу свою нашел,
Не меняюсь я, и к бессмертью
Я на цыпочках подошел.
1963
Я клянусь тебе детской мечтою,
Взрослым подвигом, горем земли —
В мире самой счастливой четою
Мы с тобою прожить бы могли.
Мне узнать бы любовь хоть на ощупь,
Только контуры где-то видны,
И как будто в осеннюю рощу
Я вошел в середине весны.
Нам бы счастье свое не прохлопать,
Я к любым испытаньям готов…
До чего надоедлива копоть
Мной еще не зажженных костров.
Как о хлебе, мечтаю о чуде,
Я хочу, чтобы в годы мои
Соловьи запевали, как люди,
Чтоб запели мы, как соловьи.
С молодой, ненасытною жаждой
Мне, наверно, понять не успеть,
Что обязанность зелени каждой —
К дням осенним вовсю зажелтеть.
Отвечайте, прошедшего тени,
Для чего я на свете живу?
В листопад самый гнусный, осенний
Возвращаю деревьям листву.
За столом засиделся я поздно.
Небо в звездах, и космос висит.
И не бабушкой старой береза,
А девчоночкой светлой стоит.
Я шагаю с открытой душою,
Комсомольцы идут впереди,
Всё — и маленькое, и большое —
Прижимая к широкой груди.
Дни свои я тобою украшу.
Еле слышно меня позови,
И вдвоем, как на родину нашу,
Возвратимся мы к прежней любви.
1963
Ты — любовь моя!
Ты — перевертень ума,
Ты — как лето на саночках,
Как в веснушках зима.
Нет! Не в сказочной обуви,
Нет, не в туфельках Золушки,
Не в огнях городов,
Не в мерцанье села,
Не в сиянье реклам,—
По дорогам проселочным
В тихих тапочках стоптанных
Ты торжественно шла.
Я мечтал о тебе,
Отправляясь в дорогу,
Я искал тебя —
Девушку-недотрогу.
Пусть мне будет
От вдохновения жарко —
К медсанбату в пути,
В обгоревшем лесу,
Я любовь —
Эту раненую санитарку —
Может быть, донесу,
Может, не донесу.
Как мне быть?
До сих пор я не принял решенья…
Неужели с годами
Погиб мой запал?
Не по площади бить,
А по точной мишени!
Кто поможет проверить —
Попал, не попал?
Были юными,
Стали согбенными плечи,
Всё же тяжести новой
Смиренно я жду.
Ты на месте не стой,
Ты пойди мне навстречу,
Всё мне кажется —
Сам я вовек не дойду.
Мы уступок
У нашей любви не просили,
Нам соблазны
Не изменили маршрут…
Молодежь не поймет
Наших грустных усилий.
Постаревшие люди,
Быть может, поймут.
1963