Е. К. Фофановой-Устиновой («Альбом раскрыт… О, Муза, помоги!…»)
В альбом
Альбом раскрыт… О, Муза, помоги!
Здесь промах мне едва ли извинится;
Скорей за дело, вот тебе страница,
По ней легко и быстро пробеги.
Ты мне сейчас обязана помочь:
Ты знаешь ведь, что этого альбома
Владелица – не дочка управдома,
А Константина Фофанова дочь!
1935 г. 27 сентября. Пятница.
Москва
«Ты, бесспорно, среди Дусек, Марусек и Таток…»
Ты, бесспорно, средь Дусек, Марусек и Таток
Выделяешься внешностью, в этом твой плюс,
Но зато у тебя есть большой недостаток,
На который всегда я особенно злюсь.
Ты – ну, честное слово! – настолько наивна,
Точно только сегодня свалилась с луны,
Ты – ей Богу! – как старорежимная гривна
Между гривенниками советской страны.
Это я поэтически и джентельменски
Выражаюсь и точки не ставлю над и,
А другой грубой прозою, по-безыменски,
Аттестует наивные мысли твои.
В наше время наивность и с Яузу – минус,
А твоя словно Зондский пролив глубока,
Я в нее ни за что добровольно не ринусь,
А поэтому, как говорится, пока!..
1935 г. 8 октября. Вторник.
Москва
«Вся – истома, вся – томленье…»
Вся – истома, вся – томление,
Ты, как знойный день над нивой,
Производишь впечатление
Апатичной и ленивой.
Но откуда-то таинственно,
Вероятно из домкома,
Слух прошел, что ты воинственна
И к агрессии влекома.
Что прибыв из Евпатории,
Ты в товарища с бородкой
На нейтральной территории
Запустила сковородкой.
В результате это мужество,
Подогретое экстазом,
Все надежды на замужество
У тебя убило разом.
Ибо все твои поклонники,
Даже самый здоровенный,
Оказались не сторонники
В женах доблести военной.
И на все четыре стороны,
С целью самообороны,
Разлетелись словно вороны,
Иль, вернее, как вороны.
К ним ты чувствуешь презрение,
Времена клянешь и нравы,
Но с житейской точки зрения
Ведь они, ей Богу, правы!
Кто прельстится долей этою: —
Состоять в законном браке
Не с Татьяной, не с Джульеттою,
А с какою-то Араки!..
1935 г. 1 ноября. Пятница.
Москва
«Слишком долго ждать нам солнца вешнего!..»
Слишком долго ждать нам солнца вешнего!..
Чтобы успокоить нервы Ваши
Едемте сейчас в Покровско-Стрешнево,
Только, ради Бога, без мамаши.
С нею ездить – сущее мучение:
Ведь она в трамвае словно детям
Всем начнет читать нравоучения,
Разжигая ярость граждан этим.
А отсюда – шаг до коалиции,
За которой горькая расплата:
Либо отделение милиции,
Либо склифасовская палата.
Это первое… Но кроме этого
Я хотел бы с Вами, чаровница,
Стильно выражаясь, tet-a-tet'oво,
То есть без мамаши объясниться.
Все переоценивая заново,
Мы начнем с помещичьей России,
И, коснувшись метода Стаханова,
Вспомним о фашистской экспансии.
А когда из глаз исчезнут домики
И пейзаж поманит к восхищенью,
От политики и экономики
Перейдем мы к личному общенью.
Трепет чувств… Волненье неизвестности…
А вокруг кустарник поределый,
Хвойный бор, пустынные окрестности…
Тишина… Что хочешь, то и делай!
Нас увидит только небо синее…
Время проведем мы знаменито…
Что дрожите?!. Вы – не Абиссиния,
Да и я ведь не сеньор Бенито!..
1935 г. 1 декабря. Воскресенье.
Москва
Керенский («В Москве, на фронте, в Ставке, в Петрограде…»)
В Москве, на фронте, в Ставке, в Петрограде,
Палеологу с Бьюкененом в тон,
Шесть месяцев ораторствует он,
Захлебываясь в пламенной тираде.
Актер на политической эстраде,
Тепличной революции бутон,
Любимец дам, подстриженный Дантон,
Он держится у власти Христа ради.
Но бывший царь отправлен за Урал,
В подполье загнан Ленин, генерал
Корнилов, как мятежник, под арестом,
И, взятыми со сцены напрокат,
Осанкой, позой, пафосом и жестом
Кокетничает душка-адвокат
<1936 г. 20 июля. Понедельник.
Москва>
Е. И. Фроловой («Дом Отдыха, Женюрочка…»)
Дом Отдыха, Женюрочка,
Едва-едва не рай:
Живи в нем словно курочка,
Ешь, пей, да отдыхай.
Лапши, борщи, рассольники
Уписывай там ты,
Чтобы прибыть в Сокольники
С прибавкой полноты.
Животные ли, птицы ли
В еде не разбирай,
Ешь рябчиков и шницели
Коль уж попала в рай.
Гуляй и спи, Женюшенька,
Побольше и, ей-ей,
Спокойней будет душенька,
А тело здоровей!..
1936 г. 4 августа. Вторник.
Москва
