Стихи Веры Полозковой разных лет

Рынок хочет, чтоб мы говорили немножечко в нос,

Были молоды, чтили ликеры и раннего Рильке

И умели красиво вытаскивать тонкие шпильки

Из тяжелой копны туго стянутых русых волос.

Рынок голоден, бешен, всесилен и громкоголос.

Будь в системе и ритме – все сложится благополучно.

Кто-то оптом сбывается; нами торгуют поштучно.

Или, скажем, сервизами, если имеется спрос.

Генерируя вкусные чувства для скучных господ,

Мы обязаны хлопать глазами фарфоровых кукол.

Уничтожат нас те же, кто раньше у сердца баюкал –

Если грянет банкротство, и новый директор придет.

Мы расходимся бойко, покуда сезон распродаж.

В каждой третьей коробке – четыре улыбки бесплатно.

Мы прочны, эксклюзивны и свежестью пахнем приятно.

И никто не предскажет, когда мы выходим в тираж.

К нам приложена книжка инструкций, доступная всем.

Нам жара нипочем, да и сырости мы не заметим.

Мы особенно рекомендованы маленьким детям –

В нас полно витаминов, мы кожу не сушим совсем.

Что ты плачешь? Ты думал, что мир на ладонях у нас?

Мы свободны, сильны, в нас сиянье алмазное бьется?..

Не рыдай, мой хороший, - теперь это не продается.

Не заляпай бумаги цветной, и до встречи у касс.

Ночь с 28 на 29 мая 2004 года.

@@@

Глаза – пещерное самоцветье,

И губы – нагло-хмельными вишнями.

В такой любви, как твоя – не третьи,

Уже вторые бывают лишними.

2 июня 2004 года.

@@@

- Взглядом снимет скальп, но умеет плакать,

И тем бесценна.

Фронт борьбы - от Таллинна до Одессы.

- Под ногами нашими просто слякоть,

Под нею - сцена:

Каждый день - сюжет одноактной пьесы.

- Табуны лихие хрипят устало

В ее моторе.

- И любую фальшь она чует кожей.

- Бог следит за ней по сигналу

На мониторе -

Это называется искрой Божьей.

4 июня 2004 года. (Трепе в ДР)

@@@

Слушай, нет, со мной тебе делать нечего.

От меня ни добра, ни толку, ни просто ужина –

Я всегда несдержанна, заторможенна и простужена.

Я всегда поступаю скучно и опрометчиво.

Не хочу ни лести давно, ни жалости,

Ни мужчин с вином, ни подруг с проблемами.

Я воздам тебе и романами, и поэмами,

Только не губи себя – уходи, пожалуйста.

Ночь с 8 на 9 июня 2004 года.

@@@

- Разлюбила тебя, весной еще. – Да? Иди ты!

- Новостные сайты читай. – С твоими я не знаком.

И смеется. А все слова с тех пор – паразиты:

Мертворожденными в горле встают комком.

- Разлюбила тебя, афишами посрывала!

- Да я понял, чего ты, хватит. Прости, что снюсь.

И молчит, выдыхая шелковый дым устало,

И уходит, как из запястья уходит пульс.

Ночь с 10 на 11 июня 2004 года.

@@@

Он (сидит на подоконнике, говорит, яростно жестикулируя): Нет, я не понимаю ничего! Она не пишет, кого она ненавидит, не пишет, кем и как работает, она не пишет о мире больших денег, потому что у нее только шестьдесят рублей в кармане всегда, не пишет, с кем, когда и зачем спит и спит ли вообще, не пишет - ну, не знаю - даже ничего про фашистов там, футбол или политику. Стишочки, баечки студенческие, любимая певица, любимая мама. И читают же! Оля, у нее куча френдов! Может, я пропустил что-то? Она подговорила их? Обещала что-то?

13/06/04

@@@

Нет, мужчины дерутся лбами да кулачищами –

А не рвут артерий ногтем у ворота.

Ты же чуть заденешь локтями хищными –

И брюшная полость до сердца вспорота.

Мы убить могли бы – да нет, не те уже.

Все-таки циничные. И свободные.

В том, как люто девушки любят девушек –

Что-то вечно чудится

Безысходное.

13 июня 2004 года.

@@@

Я отвечу завтра им на экзамене,

Пальцы стискивая в кольцо –

Перед боем, верно, на древнем знамени

Рисовали твое лицо.

Все твои автографы – видишь, клеймами

Запекаются на груди.

Мне так больно, дитятко. Пожалей меня.

Не губи меня. Пощади.

Я ведь вижу – я не сошла с ума еще,

Еще чую ногами твердь –

Сквозь тебя капризно, непонимающе

Хмурит бровки

Малютка

Смерть.

Ночь с 14 на 15 июня 2004 года.

@@@

Подарили боль – изысканный стиль и качество.

Не стихает, сводит с ума, поется.

От нее бессовестно горько плачется.

И катастрофически много пьется.

Разрастется, волей, глядишь, надышится.

Сеточкой сосудов в глазах порвется.

От тебя немыслимо много пишется.

Жалко, что фактически не живется.

16 июня 2004 года.

@@@

В винных картах – все так невинно.

Лучше правда бы простокваши.

Мне не выпить и половины

Из предложенной Богом чаши –

Горько. Вязко. Смола и камедь.

(Отмеряли – аж не дышали).

Мне налили мою же память.

И тебя в нее подмешали.

Бармен ловок, учтив и строен.

Гул все громче, и пульс все чаще.

Каждый думает, что достоин

Дегустировать долю слаще.

Фильмы, пальцы, а где ключи-то,

Кожа, кофе… Какая пытка…

Все улыбчивы нарочито –

Каждый ждет своего напитка.

Зелье – действует постепенно.

И особенно раздражает,

Что в бокале твоем – так пенно:

Сомелье тебя обожает.

Ты – искришься своим Моэтом,

Ты – шутя предлагаешь помощь.

Слава Богу – ведь ты при этом

Совершенно меня не помнишь.

Споры, деньги, глаза как бездны,

Утра – выходами из комы…

Все. До дна. Мы с тех пор любезны,

Нетрезвы и едва знакомы.

20 июня 2004 года.

@@@

- Жизнь-то? Да безрадостна и пуста.

Грязь кругом, уродство и беспредел.

- Ты живешь за пазухой у Христа!

- Значит, Он змею на груди пригрел.

22 июня 2004 года.

@@@

Нет, я чту теперь документы:

Договоры, уставы, пакты.

Только веские аргументы.

Только хрустко сухие факты.

Можешь хмуриться большелобо

И сощуривать взгляд медузий –

Я упорно взрослела, чтобы

Не питать никаких иллюзий.

И теперь, когда слита щелочь

И промыты кривые колбы:

Ты неслыханнейшая сволочь.

Ты прекрасно мне подошел бы.

Злополучно, многострадально,

Изумительно и упруго –

Мы ведь скроены идеально,

Исключительно друг для друга.