Стихотворения, не вошедшие в сборник 1829 года

Что мне делать с тобой, докучная ласточка!

Каждым утром меня – едва зарумянится

Небо алой зарей и бледная Цинтия

Там в туманы покатится, -

Каждым утром меня ты криком безумолкным

Будишь, будто назло! А это любимое

Время резвых детей Морфея, целительный

Сон на смертных лиющего.

Их крылатой толпе Зефиры предшествуют,

С ними сам Купидон летает к любовникам

Образ милых казлть и счастьем мечтательным

Тешить жертвы Кипридины.

Вот уж третью зарю, болтливая ласточка,

Я с Филидой моей тобой разлучаюся!

Только в блеске красы пастушка появится

Иль Психеей иль Гебою,

Только склонит ко мне уста пурпуровые,

И уж мой поцелуй, кипя нетерпением,

К ним навстречу летит, ты вскрикнешь – и милая

С грезой милой скрывается!

Ныне был я во сне бессмертных счастливее!

Вижу, будто бы я на береге Пафоса,

Сзади храм, вкруг меня мирты и лилии,

Я дышу ароматами.

Взор не может снести сиянья небесного,

Волны моря горят, как розы весенние,

Светлый мир в торжестве – и в дивном молчании

Боги к морю склонилися. -

Вдруг вскипели валы и пеной жемчужною

С блеском вьются к брегам, и звуки чудесные

Слух мой нежат, томят, как арфа Еолова;

Я гляжу – вдруг является…

Ты ль рождаешься вновь из волн, Аматузия?

Боги! пусть это сон! Филида явилася

С той же лаской в очах и с тою ж улыбкою.

Я упал и, отчаянный,

"Ах, богиня! – вскричал, – зачем обольстить меня?

Ты неверна, а я думал Филидою

Век мой жить и дышать!" – "Утешься, обманутый,

Милый друг мой! (воскликнула

Снова в наших лугах Филида, по-прежнему

В свежих кудрях с венцом, в наряде пастушеском) -

Друг, утешься, я всё…" Болтливая ласточка,

Ты крикунья докучная,

Что мне делать с тобой – опять раскличалася!

Я проснулся – вдали едва зарумянилось

Небо алой зарей, и бледная Цинтия

Там в туманы скатилася.