Павел шел впереди, была вера водителем нашим,
Яство лучшее нам, рыбу, даруя в пути,
Рыбу, что в светлых струях уловлена Девой святою,
Яством вечным была, душу питая и плоть.
Он пал, взыскуя Божий Град,
Ведом всю жизнь мечтой чудесной,
Один в пути к стране небесной
Взывает днесь усталый брат:
«О светлый ток, в твои зерцалы
Глядится Града лепота,
Твердыни башен, стены, скалы,
Где Чаша крови пролита.
А я? Напрасны все усилья,
Здесь до зари я должен бдеть!
О Боже крепкий, дай мне крылья
Вслед песни даль перелететь!
Там в пламени иных сияний
Померкнет солнца скорбный свет,
Там нет печалей, воздыханий,
Там нет греха и смерти нет!
Град верных, что с Христовой бранью
Сойдет в последнюю грозу.
И где Отец Своею дланью
Осушит каждую слезу!»
Еще горит и плачет око,
И тихо жалобы звучат,
А уж на землю от востока
С небес нисходит Божий Град.
Он скорбному моленью внемлет,
Как матерь малое дитя,
Он брата странного объемлет,
К нему по воздуху летя.
Шум на улицах Ассизи,
Веет летний ураган,
Пред поющею толпою
Бьет огромный барабан.
Чтоб сошло на землю небо,
Сказка превратилась в быль,
Лепестки цветов бросают
С песней дети прямо в пыль.
Красный, синий, белый, желтый…
Все слилось в один узор,
Райских красок переливы
Тешат сердце, нежат взор.
Тайноцветный отблеск неба
И готических окон
В пыли уличной мгновенно
Повторен и отражен.
Мнится, ангел в пурпур, в пламень
Твердь греховную облек,
В мертвых камнях, в темных недрах
Розы алые зажег.
Мнится, мановеньем легким
Детской, маленькой руки
В синеву многоочитых
Превратились васильки.
Знать, и здесь твоя упала
Благодатная слеза,
Знать, и здесь, Бедняк, возвел ты
Ввысь потухшие глаза.
1913 г. В Ассизи.
Святой собор, как весь ты дивно свят!
Торжественен твоих громов раскат,
Мне внятен в нем померкший Монсальват.
Ты на скале дракона в вечный мрак
Взывающий, пылающий маяк!
Доколь зовешь, бессилен древний враг.
Вхожу в собор, и в сумраке поник,
В лучах лампад торжественно возник
Великого Альберта строгий лик.
Строитель мудрый и его собор
Отвергли мира прелесть и позор,
И тайну в вас провидит робкий взор:
Столпы иные семьдесят и два
В прозрачной мгле мне чудятся, едва
Я прошепчу заветные слова.
Ты дивно озаряешься, и вот
Хрустальным вдруг становится твой свод,
Прозрачнее, чем недра светлых вод.
На высоте, гоня земной туман,
Как колокол безбрежных, звездных стран
Гудит и блещет чудный Калькофан.
Я, на земле начавший песнь свою,
На лунный серп ступив, ее пою,
Но миг — и в звездном круге я стою.
И дивно мне, из рук слагая крест,
Парить в просторах горних, выше звезд,
Пред Розой роз, Невестою невест!
Святой собор, клянусь тебя любить,
Наш лживый век презреть и позабыть,
Клянусь твоим слугою верным быть,
Хранить о рае светлую печаль
И обнажать святую сердца сталь
За Крест и Розу, за святой Грааль!
Лес смеется, нет помину
Чарам ночи, злым печалям,—
Меж дерев играют, шутят
Эльфы, гномы с Парсифалем.
То его из чащи кличут,
То глаза ему морочат,
То коня, глумясь, стращают,
То над рыцарем хохочут.
Здесь без ветра трепет листьев,
Там безводных струй журчанье,
Вслед за шорохом и шумом
Бестревожное молчанье.
Снова шум, вкруг гномы, эльфы,
Глядь — на гноме эльф гарцует,
Шлем цветами убирает,
На конце копья танцует.
Смех и звон, как будто реет
Колокольчик по кустам,
Пробуждая щебет пташек…
Смолкнет здесь, раздастся там.
Целый лес звенит и блещет,
Каждый кустик, каждый лист,
Полнит сердце зов чудесный,
Светел, радостен и чист.
Золотые сказки детства
Снятся сердцу наяву,
И с молитвой преклоняет
Рыцарь юную главу.
Все мгновенно вдруг стихает,
Дремлет древний рай в дубраве,
И за простецом поникшим
Робко эльфы вторят: Ave!
