Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга пе

Name: Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга пе
Author: Мережковский Дмитрий Сергееевич--

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга пе, Мережковский Дмитрий Сергееевич-- . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.

Жанр: Поэзия и драматургия / Поэзия

Название: Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга пе

Автор: Мережковский Дмитрий Сергееевич

Дата добавления: 15 январь 2020

Количество просмотров: 333

Читать онлайн

Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга пе читать книгу онлайн

Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга пе - читать бесплатно онлайн , автор Мережковский Дмитрий Сергееевич

Первая книга антологии дает широкую панораму поэзии старшего поколения русской эмиграции: от главных представителей русского символизма — Д. Мережковского, Вяч. Иванова, З. Гиппиус до старейшего представителя второй волны русской эмиграции Д. Кленовского. Большая часть имен этой книги хорошо известна русскому читателю, в том числе И. Бунин, В. Ходасевич, М. Цветаева, И. Северянин, — но многие прочно и незаслуженно забыты даже литературоведением русского зарубежья. В этом томе читатель найдет стихи Л. Бердяевой (жены философа), А. Кондратьева, Ю. Терапиано, А. Присмановой и многих других.

В антологию включены произведения, созданные поэтами только в эмигрантский период творчества.

Издание рассчитано на широкий круг читателей, а также может служить учебным пособием по литературе русского зарубежья.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

ВПЕРЕД

Перейти на страницу:

Встреча вторая

Василий Васильич Казанцев [81].

И огненно вспомнились мне

Усищев протуберансы,

Кожанка и цейс на ремне.

Ведь это же — бесповоротно,

И образ тот, время, не тронь.

Василий Васильевич — ротный:

«За мной — перебежка — огонь!»

— Василий Васильича? Прямо.

Вот, видите, стол у окна…

Над счетами (согнут упрямо

И лысина точно луна).

Почтенный бухгалтер. — Бессильно

Шагнул и мгновенно остыл…

Поручик Казанцев?.. Василий?..

Но где же твой цейс и усы?

Какая-то шутка, насмешка,

С ума посходили вы все!..

Казанцев под пулями мешкал

Со мной на ирбитском шоссе.

Нас дерзкие дни не скосили, —

Забуду ли пули ожог! —

И вдруг шевиотовый, синий,

Наполненный скукой мешок.

Грознейшей из всех революций

Мы пулей ответили: нет!

И вдруг этот куцый, кургузый,

Уже располневший субъект.

Года революции, где вы?

Кому ваш грядущий сигнал? —

Вам в счетный, так это налево…

Он тоже меня не узнал!

Смешно! Постарели и вымрем

В безлюдьи осеннем, нагом,

Но, все же, конторская мымра, —

Сам Ленин был нашим врагом!

Стихи о Харбине

I. «Под асфальт, сухой и гладкий…»

Под асфальт, сухой и гладкий,

Наледь наших лет, —

Изыскательской палатки

Канул давний след…

Флаг Российский. Коновязи.

Говор казаков.

Нет с былым и робкой связи, —

Русский рок таков.

Инженер. Расстегнут ворот.

Фляга. Карабин.

— Здесь построим русский город,

Назовем — Харбин.

Без тропы и без дороги

Шел, работе рад.

Ковылял за ним трехногий

Нивелир-снаряд.

Перед днем Российской встряски,

Через двести лет,

Не Петровской ли закваски

Запоздалый след [82]?

Не державное ли слово

Сквозь века: приказ.

Новый город зачат снова,

Но в последний раз.

II. «Как чума, тревога бродит…»

Как чума, тревога бродит, —

Гул лихих годин…

Рок черту свою проводит

Близ тебя, Харбин.

Взрывы дальние, глухие,

Алый взлет огня, —

Вот и нет тебя, Россия,

Государыня!

Мало воздуха и света,

Думаем, молчим.

На осколке мы планеты

В будущее мчим!

Скоро ль кануть иль не скоро,

Сумрак наш рассей…

Про запас Ты, видно, город

Выстроила сей.

Сколько ждать десятилетий,

Что, кому беречь?

Позабудут скоро дети

Отческую речь.

III. «Милый город, горд и строен…»

Милый город, горд и строен,

Будет день такой,

Что не вспомнят, что построен

Русской ты рукой.

Пусть удел подобный горек, —

Не опустим глаз:

Вспомяни, старик историк,

Вспомяни о нас.

Ты забытое отыщешь,

Впишешь в скорбный лист.

Да на русское кладбище

Забежит турист.

Он возьмет с собой словарик

Надписи читать…

Так погаснет наш фонарик,

Утомясь мерцать!

В затонувшей субмарине

[83]

Облик рабский, низколобый,

Отрыгнет поэт, отринет:

Несгибаемые души

Не снижают свой полет.

Но поэтом быть попробуй

В затонувшей субмарине,

Где печать свою удушье

На уста твои кладет.

Где за стенкою железной

Тишина подводной ночи,

Где во тьме, такой бесшумной,

Ни надежд, ни слез, ни вер,

Где рыданья бесполезны,

Где дыханье все короче,

Где товарищ твой безумный

Поднимает револьвер.

Но прекрасно сердце наше,

Человеческое сердце:

Не подобие ли Бога

Повторил собой Адам?

В этот бред, в удушный кашель

(Словно водный свод разверзся)

Кто-то с ласковостью строгой

Слово силы кинет нам.

И не молния ли это

Из надводных, поднебесных,

Надохваченных рассудком

Озаряющих глубин, —

Вот рождение поэта,

И оно всегда чудесно,

И под солнцем, и во мраке

Затонувших субмарин.

Наша весна

Еще с Хингана ветер свеж,

И остро в падях пахнет прелью,

И жизнерадостный мятеж

Дрозды затеяли над елью.

Шуршит вода, и точно медь

По вечерам заката космы,

По вечерам ревет медведь,

И сонно сплетничают сосны.

А в деревнях, у детворы

Раскосой, с ленточками в косах,

Вновь по-весеннему остры

Глаза, кусающие осы.

У пожилых, степенных манз

Идет беседа о посеве,

И свиньи черные у фанз

Ложатся мордами на север.

Земля ворчит, ворчит зерно,

Набухшее в ее утробе.

Все по утрам озарено

Сухою синевою с Гоби.

И скоро бык, маньчжурский бык,

Сбирая воронье и галочь,

Опустит смоляной кадык

Над пашней, чавкающей алчно.

ВПЕРЕД

Перейти на страницу:

Рекомендуем к прочтению

Мысль, вооруженная рифмами

Воскресшая жертва

Там, где был счастлив

Четыре вечера на мертвом корабле

Толковый словарь русского языка

Воскресшая жертва (сборник)