ХОР.
ХОР.
Там, где детсад возле помойки вырос,
там, где труба котельной рвется вверх,
дрались фанаты диско-группы "Вирус"
с фанатами ансамбля "Руки вверх".
Один пацан, влюблённый в Бритни Спиарс,
отверг любовь фанатки "Ручек вверх",
его сестра - фанатка группы "Вирус" -
девчонку сразу подняла на смех.
Сказала ей, мол, "Ручки" - пидорасы,
а ты сама - корова и квашня.
Я был на танцах, я стоял у кассы,
и девки в драке сшибли с ног меня.
За девок пацаны впряглись, конечно,
забили стрелку, закипел компот.
Поклонник Цоя пробегал беспечно -
И кто-то ткнул ножом ему в живот.
Раздался крик могучий и протяжный,
могильной мглой пахнуло всем в лицо,
а на трубе, как часовой на башне,
стоял, раздвинув ноги, Виктор Цой.
Искрила электричеством гитара;
его продюсер, Юрий Айзеншпис
стоял во фраке рядом, как гагара,
потом, перекрестившись, прыгнул вниз.
Схватил он жертву дураков-фанатов,
зубами уцепившись в волоса,
и полетел с ней, чёрный и пернатый,
в затянутые дымкой небеса.
И Цой, красивый, как большая птица,
завис над пацанами в тишине
и, прежде чем навеки удалиться,
спел песню о любви и о войне.
И паренек, влюблённый в Бритни Спиарс,
подумал: зря девчонку я отверг.
И плакали фанаты группы "Вирус"
в объятьях у фанатов "Руки вверх".
И всё плохое тут же позабылось,
и капал дождь, и наступал четверг,
и надпись "Allways" в небе заискрилась,
и девочки тянули руки вверх.
Битву двух девчонок-малолеток
видел я недавно у дороги
и подумал: «Славные у деток
вырастают нынче руки-ноги». –
И спросил внушительно и строго:
«Отчего сыр-бор у вас, цветочки?» --
и тогда одна согнула ногу
и сурово врезала по почке,
а другая за уши схватила –
и в кустах я тут же оказался,
первая штаны с меня спустила –
и мой брэнд снаружи оказался.
Тут же малолетние мерзавки
стали с ним губами безобразить
и, оставив трусики на травке,
на меня по очереди лазить.
Мне, конечно, было больно очень,
не привык я к маленьким размерам:
был едва раскрыт один цветочек,
а другой проник я самым первым…
Друг, захлопни варежку скорее,
я наврал, такого не бывает.
Знай, что только старенькие геи
у дорог мальчишек раздевают.
Вчера трещали мы с ребятами
о том, о сём и обо всём,
о том, что люди с автоматами
живут, как щука с карасём.
Уже сегодня обозначена
непримиримая вражда,
не зря ведь люди озадаченно
по автоматам бьют всегда.
Тебя девчонка продинамила,
а ты колотишь таксофон,
по телеку стучишь, как правило,
Когда там Децл и Кобзон.
"Всю ночь я бился с автоматами", -
сказал нам Виктор Перельман,
и закивали мы с ребятами,
поняв, где ночь провёл дружбан.
Ведь он азартней Достоевского,
неугомонный наш Витёк,
сквозь казино Тверской и Невского
весь капитал его утёк.
Увы, с игральными машинами
бедняга бьётся наш теперь
и с выкриками петушиными
бросается на них, как зверь,
то злобно дёргает за ручку,
то головою бьёт стекло,
но даже мелких денег кучку
бывает выбить тяжело.
Один урод от педерастии
весь мир пытается спасти,
кому-то негры солнце застили,
кому с жидом не по пути,
кому-то не по нраву азеры,
мне лично русские претят:
поскольку нищие и грязные,
а быть богатыми хотят.
Но эти мелкие различия -
поверьте, люди, ерунда.
Грядёт машинное безличие,
грядёт великая беда.
За все удары и проклятия
нам автоматы отомстят,
сомкнув железные объятия,
задушат всех нас, как котят,
жидов, китайцев, негров, гомиков,
рабочих и учителей.
Мир станет чище и свободнее,
вот только вряд ли веселей.
Так бейся, Витя, с автоматами,
бей таксофоны, пацаны,
круши компьютеры на атомы
в преддверьи будущей войны!
