У вас есть женщина

Чтоб запахнувшись, следить до бесчувствия ног,

Как засыпая, сгущаются воды свинцовые –

Месяц потянет, не вытянет остренький рог…

Дай мне солёную жижу проспектов пугающих,

Брань из пролётки на дворников, душный трактир,

«Азъ, буки, веди…» – все пальцы в чернилах (когда ещё

Вспомнят стихи они и многоточий пунктир?)

Имя второе, ...десятое будут ли дадены?

Я покидаю несбыточно–яркие сны.

Кланяюсь старой чернильнице, толстым тетрадям и

Вон из лукавой, бессовестно-умной страны!

2008 г.

Горностай

Эх, кабы мне

серебр яные ручки

да локотки золоченые

(цаца!),

разве б жила теперь

сукой оскальною,

битою жёнкой,

слугою опальною?

Руки бы в боки

(чего нам бояться?) –

боки  широки,

а снеги глубоки,

цалуй, синеокий

цацу!

***

ты горностай

из таких шубы шьют

те шубы к бабам льнут

бабы горячи,

словно калачи

из печи

а ты грей

да молчи-помалкивай,

калач в меды обмакивай

кусай досыта!

***

Иду в баню, раз послали.

Ну, а чо мне? Я ж простая.

Веник, шайка…   На полок

Лягу.

Ёшь меня – парок!

Иду из бани чистая-пречистая,

Веник под мышкой.

Вон мой домишко…

Ой! А там кто такой?

– Дура! Муж твой.

Боже, на что мне косой,

С головой босой?

– Не криви, Маня, рот,

бери, что Господь даёт,

у Меня на мужей всякий год недород.

А не нравится, Маня,

Иди-ка ты,  в… баню!

Иду в баню…

***

Очнись, Ксан, тебя возвели в сан

Овцы – молчальницы, однолюбицы.

Вот тебе клобук, вот тебе клубок

Шерсти овечьей,  молвы стриженой,

Плети из неё рубашку – смирительницу

Для другой себя – для воительницы.

Отныне тебе почёт да деяний счёт.

«Деяние деянию – рознь»

Ты это, Ксан, брось,

Не вздумай смеяться,

А вздумай бояться!

***

Раз, два, три – бегут дороги.

Ой, вы, ноги мои, ноги,

Дайте роздых голове!

Вона, сердце на стреле

Тре-пы-ха-ет-ся,

Воин едет на коне

– на-сме-ха-ет-ся:

«Уж как я свою бегляночку люблю,

Никому её во век не уступлю,

Ни татарину хромому,

ни боярину скупому,

ни Москве, ни Костроме,

Только смертушке – куме…

Ух!»

2010 г.

Самолётик

              Максиму и Юре

Дети дуются: умру, вот тогда узнаете.

Взрослый думает, умру… Вот бы знать, когда.

Только молодость одна рассмешила смерть:

это надо ж так суметь – жизнь руками есть!

***

…узко пальтишко, пуговицу – вон!

На животе открыть тебе окошко

дышать и слушать. Крошка мой, с лукошко

твоя страна, а там, снаружи… О!

…Толкни меня в ладонь коленкой (пяткой),

когда озябнешь, ладно? Ну, вникай!

***

…клубники кудрявится ус

ананасный

у зернистого конуса вкус

ярко-красный

на живот проливается сок

не опасный

(но похож на тот самый)…

сурок

это мама

дорвалась

до клубничной

гряды

***

...ты родишься бродягой…

Гулять так гулять!

Километр до взлётной,

встречая того,

кто ловил локоточек и пяточку:

я – твой папа, я твой (приникал к животу

с позывными) ...ты слышишь?

(наш папочка,

он от Бога пилот,

он пилот-небоход.

Много позже пилота

Господь призовёт,

не посмеет ослушаться папочка)

***

Есть полоса взлётная –

утренняя, росная

от колокольчиков и

неизвестной травы

с жёлтеньким пухом-туманчиком.

А есть полоса прилётная,

огне-бетонно-калёная,

жжёт она самолётику

калошики, то есть – шасси…

Бог еси!

Всё в порядке. На крыльях – закат

истекает остаточным зноем,

Приземлённые «аннушки» – в ряд

не насытятся душным покоем.

***

А потом мы, обнявшись, втроём,

возвращаемся к дому, а дом,

от восторга виляя хвостом,

нам на плечи кладёт обе лапы,

отнимает фуражку у папы…

***

Оказалось, мы любим рыбалку!

Озерцо облепили ловцы

и сычами часами сидят,

но ни рыб им, ни рыбьих ребят…

Эхе-хе-хе… Ну, ловцы-удальцы,

посмотрите-ка в наше ведёрко:

в нём карасиков десять мутузят хвостом

сазана и ещё краснопёрку!

***

… Мы купили тебе кроватку

с полосатым – тельняшкой – матрацем,

он набит настоящей травой,

не простой, а морской. Бог ты мой!

Значит это она «виновата»,

что потом – ты плюс море равно

неразлучность с утра до заката?

Но пока это просто кроватка

посреди азиатского лета…

***

Как ты там, на просторах моих? Хорошо?

Омываемый водами сна,

ты прекрасен и тих.

Мир, приславший тебя,

так похож на волшебный горшок

горлом вниз. Из него выпадает

то звезда, то кольцо, то дитя…

Тишина никогда не бывает

абсолютно беззвучной... Котят

кормит кошка, спросонья зевает,

но глаза, словно плошки горят…

...Кошка, кошка, хоть ты расскажи

как встречаются дети и мамы,

чтоб не больно, чтоб все были жи…

…вы, врачи, уберите ножи!

Мы сумеем, мы сами с усами.

***

– Заяц белый,

куда бегал?

– В лес зелёный.

– Что там делал?

– Лыко драл.

– Куда клал?

– Под колоду.

– Кто украл?

– Родион.

– Выйди вон!

***

Мам, а самолёт – это живое или не живое?

Живое, зая, на свете всё – живое.

А вы с папой будете всегда?

Всегда, родной, всегда. Но каждый до своего часа.

2011 г.

Робею, мам

...Робею, мам. Пропахли корвалолом

Постель и шторы. Я в ночной рубашке

Похожа на… склонённого над чашкой

Отвара трав ручного богомола.

Всё чётче страх, безденежье всё глубже

Сосёт из сердца волю к переменам.

Позавчера внезапно у пельменной

Скончался дед; рукав из майской лужи

Всё пил и пил, по локоть набухая,

Пока медбратья вышли из «кареты»,

Пока осмотр, покуда то, да это,

Так и ушёл – одна рука сухая,

Другая – нет. Какой-то сюр! Бывает…

В ночи каштаны ходят, носят свечи –

У них то пир, то проводы, то вече.

...Робею, мам. И я – каштан. Живая...

2011 г.