Стихотворения (1922 - февраль 1923)

                   Об армии не буду отзываться худо:

                   откуда ее набрать с двухмиллионного люда?!

                50 (Кой о чем приходится помолчать условиться,

                   помните? - пословица:

                   "Не плюй вниз

                   в ожидании виз").

                   Войска мало,

                   но выглядит мило.

                   На меня б

                   на одного

                   уж во всяком случае хватило.

                   Тем более, говорят, что и пушки есть:

                60 не то пять,

                   не то шесть.

                   Латвией управляет учредилка.

                   Учредилка - место, где спорят пылко.

                   А чтоб языками вертели не слишком часто,

                   председателя выбрали -

                   господин Чаксте.

                   Республика много демократичней, чем у нас.

                   Ясно без слов.

                   Все решается большинством голосов.

                70 (Если выборы в руках

                   - понимаете сами -

                   трудно ли обзавестись нужными голосами!)

                   Голоснули,

                   подсчитали -

                   и вопрос ясен...

                   Земля помещикам и перешла восвояси.

                   Не с собой же спорить!

                   Глупо и скучно.

                   Для споров

                80 несколько эсдечков приручено.

                   Если же очень шебутятся с левых мест,

                   проголосуют -

                   и пожалуйте под арест.

                   Чтоб удостовериться,

                   правдивы мои слова ли,

                   спросите у Дермана -

                   его "проголосовали".

                   Конечно,

                   ни для кого не ново,

                90 что у демократов свобода слова.

                   У нас цензура -

                   разрешат или запретят.

                   Кому такие ужасы не претят?!

                   А в Латвии свободно -

                   печатай сколько угодно!

                   Кто не верит,

                   убедитесь на моем личном примере.

                   Напечатал "Люблю" -

                   любовная лирика.

               100 Вещь - безобиднее найдите в мире-ка!

                   А полиция - хоть бы что!

                   Насчет репрессий вяло.

                   Едва-едва через три дня арестовала.

                   И насчет демонстраций свобод немало -

                   ходи и пой досыта и до отвала!

                   А чтоб не пели чего,

                   устои ломая, -

                   учредилку открыли в день маёвки.

                   Даже парад правительственный - первого мая,

               110 Не правда ли,

                   ловкие головки?!

                   Народ на маёвку повалил валом!

                   только

                   отчего-то

                   распелись "Интернационалом".

                   И в общем ничего,

                   сошло мило -

                   только человек пятьдесят полиция побила.

                   А чтоб было по-домашнему,

               120 а не официально-важно,

                   полиция в буршей была переряжена.

                   Что Россия?

                   Россия дура!

                   То-то за границей -

                   за границей культура.

                   Поэту в России -

                   одна грусть!

                   А в Латвии

                   каждый знает тебя наизусть.

               130 В Латвии

                   даже министр каждый -

                   и то томится духовной жаждой.

                   Есть аудитории.

                   И залы есть.

                   Мне и захотелось лекциишку прочесть.

                   Лекцию не утаишь.

                   Лекция - что шило.

                   Пришлось просить,

                   чтоб полиция разрешила.

               140 Жду разрешения

                   у господина префекта.

                   Господин симпатичный -

                   в погончиках некто.

                   У нас

                   с бумажкой

                   натерпелись бы волокит,

                   а он

                   и не взглянул на бумажкин вид.

                   Сразу говорит:

               150 "Запрещается.

                   Прощайте!"

                   - Разрешите, - прошу, -

                   ну чего вы запрещаете? -

                   Вотще!

                   "Квесис, - говорит, - против футуризма вообще".

                   Спрашиваю,

                   в поклоне свесясь:

                   - Что это за кушанье такое -

                   К-в-е-с-и-с? -

               160 "Министр внудел,

                   - префект рек -

                   образованный -

                   знает вас вдоль и поперек".

                   - А Квесис

                   не запрещает,

                   ежели человек - брюнет? -

                   спрашиваю в бессильной яри.

                   "Нет, - говорит, -

                   на брюнетов запрещения нет".

               170 Слава богу!

                   (я-то, на всякий случай - карий).

                   В Риге не видно худого народонаселения.

                   Голод попрятался на фабрики и в селения.

                   А в бульварной гуще -

                   народ жирнющий.

                   Щеки красные,

                   рот - во!

                   В России даже у нэпистов меньше рот.

                   А в остальном -

               180 народ ничего,

                   даже довольно милый народ.

                   Зря,

                   ребята,

                   на Россию ропщем.

                   [1922]

                        Замри, народ! Любуйся, тих!

                        Плети венки из лилий.

                        Греми о Вандервельде стих,

                        о доблестном Эмиле!

                        С Эмилем сим сравнимся мы ль:

                        он чист, он благороден.

                        Душою любящей Эмиль

                        голубки белой вроде.

                        Не любит страсть Эмиль Чеку,

                     10 Эмиль Христова нрава:

                        ударь щеку Эмильчику -

                        он повернется справа.

                        Но к страждущим Эмиль премил,

                        в любви к несчастным тая,

                        за всех бороться рад Эмиль,

                        язык не покладая.

                        Читал Эмиль газету раз.