Молчаливый полет

Name: Молчаливый полет
Author: Тарловский Марк Ариевич--

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Молчаливый полет, Тарловский Марк Ариевич-- . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.

Жанр: Поэзия и драматургия / Поэзия

Название: Молчаливый полет

Автор: Тарловский Марк Ариевич

Дата добавления: 16 январь 2020

Количество просмотров: 204

Читать онлайн

Молчаливый полет читать книгу онлайн

Молчаливый полет - читать бесплатно онлайн , автор Тарловский Марк Ариевич

В книге с максимально возможной на сегодняшний день полнотой представлено оригинальное поэтическое наследие Марка Ариевича Тарловского (1902–1952), одного из самых виртуозных русских поэтов XX века, ученика Э. Багрицкого и Г. Шенгели. Выпустив первый сборник стихотворений в 1928, за год до начала ужесточения литературной цензуры, Тарловский в 1930-е гг. вынужден был полностью переключиться на поэтический перевод, в основном с «языков народов СССР», в результате чего был практически забыт как оригинальный поэт. Настоящее издание объединяет все прижизненные сборники стихотворений Тарловского (сборник «Почтовый голубь» воспроизводится в аутентичном составе впервые) и множество стихотворений, оставшихся за их пределами, к которым примыкают написанные в середине 1930-х стихотворные мемуары об Э. Багрицком «Веселый странник».

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

ВПЕРЕД

Перейти на страницу:

1931?

Четвертый Рим [227]

…Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти!

Из послания инока Филофея к великому князю Василию III, XVI в.

Москва… Кремлевская тиара

В ней папской славою горит,

На животе земного шара,

Как белый пуп, она лежит.

Должно быть, инок богомольный

Сея загадочных стропил

Края России подневольной

Волшебным кругом очертил, —

И, внемля воинскому кличу,

Она меж пажитей и сёл

Легла, как впившийся в добычу

И перепившийся орел;

В огне и мщении крещенный,

Из пепла город вековой

Восстал, как феникс, золоченой

И шишковатой головой;

Он вспыхнул в годы роковые

От искр азийского меча,

Чтоб стать над именем Батыя

Как погребальная свеча;

И, вечно жертвенный и гордый,

Не убоясь мортирных дул,

Наполеоновы ботфорты

Он резвым пламенем лизнул;

Но окурив заклятьем дыма

Трех Римов старческую грязь,

На зов языческого Рима

Москва опять отозвалась —

И над Россиею простертой

Из трижды выжженной травы

Взошел победою четвертый

На красном знамени Москвы.

1931?

«В ночном забытьи, у виска набухая…» [228]

В ночном забытьи, у виска набухая,

Пульсируя кровью и галькой шурша,

На сердце наваливается глухая —

Не знаю, пучина или душа.

Душа?! Но ведь я ее розгами высек,

Я принял над ней опекунскую власть,

Я не прорицатель и не метафизик —

Откуда ей взяться? — и вот она — шасть! —

Как будто сгребла ее сеть-волокуша,

Где трутся шлифованные голыши,

В груди моей бьется кровавая туша

Ободранной, выдранной, рваной души…

И, лопастью врезываясь в Зыбину,

Пустынно-песчанист, безгривен и львин,

Горбатит картечью пробитую спину,

Хрипит кровохаркающий дельфин.

И слышу я, внемля предсмертному фырку,

Ко мне обращенный звериный упрек:

«Ты новую книгу пропел под копирку

И всеми красотами штиля облек.

Ты в ней рассказал о зубастом обжоре

И малом, забравшемся в госаппарат.

Он ходит ловить нас в открытое море,

Он — честный убийца, и я ему брат.

Разъятые туши ногой отодвинув,

Брезентовый плащ на плечах волоча,

Он целится в мимо плывущих дельфинов,

Ловкач, удостоенный прав палача.

Но ты-то! Но ты-то! Опасность изведав,

Кровавой забавой свой дух напитав,

Ты предал классический бред кифаредов

И лирного братства нарушил устав!

Как мальчик, ты, высмеяв миф Арионов,

Стрелял по созвездьям, вколоченным в тир,

И падали звезды с геральдики тронов

На артиллерийский служилый мундир.

За переработку барбулек и килек,

За жир мой ты рифмой мой корпус пронзил.

Диагноз твой верен: дельфин — гемофилик,

И кровь моя — смазка свинцовых грузил.

Тебя я стерег за винтом парохода,

Когда тебя море тянуло на дно,

Когда Айвазовскому, в непогоду,

Привычно позировало оно.

Тебе повезло на турнире наживы —

Ты выжил. Я гибну. Диагноз таков:

Царапины памяти кровоточивы

И не заживают во веки веков!»

<1931–1932>

Об искусстве [229]

Звенит, как стрела катапульты, ра —

зящее творчество скульптора.

Как доблести древнего Рима, сла —

гаются линии вымысла.

Вот в камне по мартовским Идам ка —

рателей чествует выдумка.

Одетые в медь и железо ря —

бые наёмники Цезаря

К потомкам на строгий экзамен те —

кли в барельефном орнаменте.

Поэты тогда безупречно сти —

хами стреляли по вечности,

Но с ужасом слушали сами тра —

гический голос гекзаметра.

Шли годы. Шли шведы. У Нарвы ры —

чали российские варвары,

И тут же, с немецкой таможни, ци —

рюльничьи ехали ножницы,

Чтоб резать, под ропот и споры, ду —

рацкую сивую бороду.

Уселось на Чуди и Мере ка —

бацкое царство венерика,

И подвиг его возносила ба —

янно-шляхетная силлаба.

Он деспот сегодня, а завтра ми —

раж, обусловленный лаврами.

Из камня, из Мери, из Чуди ще —

кастое вырастет чудище;

Прославят словесные складни ко —

ня, и тунику, и всадника;

Не скинет, не переупрямит, ник —

то не забьёт этот памятник.

Вот снова родильные корчи с тво —

им животом, стихотворчество! —

Как быть! — в амфибрахии лягте, ли —

рически квакая, тактили!

О как я завидую ультра-ре —

альным возможностям скульптора!

Он лучше, чем Пушкин в тетради, Не —

ву подчинил бы громадине,

Отлитой на базе контакта ра —

бочего с кузовом трактора.

Она бы едва не погибла, на

каменном цоколе вздыблена…

Но пышет бензином утроба, да —

ны ей два задние обода,

Чтоб вытоптать змиевы бредни и

вздернуть ободья передние.

Десницу, как Цезарь у Тибра, си —

лач над машиною выбросил,

А рядом, на бешеном звере, ца —

ревым зеницам не верится:

«Смердяк-де, холоп-де, мужик-де, — и

тоже, видать, из Голландии!

Поехать по белу бы свету, ку —

пить бы диковину этаку…

Мы здорово мир попахали б ис —

чадьем твоим, Апокалипсис!»

ВПЕРЕД

Перейти на страницу:

Рекомендуем к прочтению

Фаворитка короля

Алые перья стрел

Перья Солнца

Фаворитка для Короля (СИ)

Полет в навсегда

Лабиринт