Стихотворения том 2 (СИ)

А один кастрированный дядя,

Так сказать, ближайшая родня,

Чтобы к трону свой пристроить задик,

Отравил цикутою меня...

Леди-дамы, девушки и тёти,

Возродившись через тыщи лет,

Я свободен, словно грач в полёте,

И готов за всё держать ответ!

Вот он я распахнутый и чуткий

В плавках без фланелевых кальсон,

И могу служить вам не на шутку,

В щёчки вас целуя или в грудки,

Потому что в каждую влюблён!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Любовь рассечена пером

На две неравные пластины

И в сердце раненый Пьеро

Рыдает у колен Мальвины.

Непритязательный поэт

Дымит дешёвой сигаретой

И унижает лунный свет

Неоновым приоритетом.

И что ему сто тысяч душ

В тисках магических желаний,

Когда он сам скользит по льду

В прямом и переносном плане?

И падают кристаллы букв

На белоснежную бумагу,

И в заторможенности рук

Нет ни намёка на отвагу.

А кукле нравится другой,

Она причёску сушит феном,

Не зная сущности одной –

Избранник тёсан из полена.

Поэт, не выдавай секрет,

Не раскрывай его Мальвине,

Пусть хоть однажды вспыхнет свет

В холодном сердце Буратино!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Пройтись пером по чистому листу,

Из ничего построить пирамиду,

И вновь себя низвергнуть в пустоту,

Готовый стих заштриховав обидой.

Не поняли, отвергли, не дочли,

Лиричного героя растоптали,

Изволь теперь отыскивать в пыли

Его ингредиентные печали.

Конечно, быть избитым нелегко,

Жилетки замусоливать знакомым

И вымокшим в ненастье кобельком

Зализывать душевные надломы.

О чём бишь я?

Ах, да, бежит перо,

Строка слова выравнивает цугом,

Чтоб на неё не ставили тавро,

Не щёлкали метафоры об угол.

А в остальном, как говорил Прутков,

Я не червонец, и не всем по нраву!

И выпить кофе парочку глотков,

И заново надломленное править...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Из цикла СТУЧАСЬ В СЕРДЦА ЛЮДСКИЕ.

Кто-то мчит на бригантине

По затейливой волне,

Кто-то скачет по пустыне

На караковом коне.

Будет схватка, будет сшибка

За какие-то права,

Обдерут кого-то липкой,

А кому-то трын-трава.

Индульгенцией гарантий

За сомнительность услуг

Кто-то прячет бриллианты

В ограниченный сундук.

Он герой, ему простится

Гибель тысячи людей

С невозвратностью к зарницам

Милой Родины своей.

Так, о чём я?..

Скачет всадник,

Паруса ласкает бриз,

Сотни пятен шоколадных

Приукрашивают жизнь.

Ах, какой же я романтик!..

Но я в том не виноват,

Как и Алигьери Данте,

Воссоздавший в мыслях ад...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Из цикла СТУЧАСЬ В СЕРДЦА ЛЮДСКИЕ.

А сегодня рассветное солнце

Планомерно, не впопыхах,

Протянуло апрель сквозь кольца

Мною сложенного стиха.

Зеленеющему – виваты,

Пробуждающимся – салют,

Оскорблённому бить в набаты,

Не решаясь на самосуд!

Стоп, мгновение!

Здесь иное,

Ни к чему на виньетку дня

Перекладывать то больное,

Что созрело внутри меня

Или в неудовлетворённом

Человеке, хлебнувшем бед...

Пахнет мир грозовым озоном

На дистанции долгих лет.

Над гористым водоразделом

Вековечен зари аккорд

И, пока я живу в апреле,

Надышусь до глубин аорт

Солнцем, ветром, дождём, строкою

Незаконченного стиха –

И да здравствуют непокои,

Да погрязну я во грехах!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Из цикла СТУЧАСЬ В СЕРДЦА ЛЮДСКИЕ.

В белых ночах над заливом,

В мягких тисках тишины

Звёздные блики пугливы

И беспокойства полны.

Если затронуть ладонью

Зеркало моря слегка,

В нём разольются, утонут

Перистые облака;

Рябью прикрывшись стыдливо,

Будут плясать под водой

Обе Медведицы-дивы

Вместе с Полярной звездой.

Белые майские ночи,

Это мой собственный взгляд!..

Мне не дано напророчить

Новое в жизнь балюстрад,

И трёхсотлетние камни –

Тёсаный тёмный гранит –

Вечный, по сути, подрамник,

Нас окаймляющий в дни.

Без утомительных кредо,

Эго поглубже зарыв,

Я сам себя исповедал

Ради дальнейшей игры...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Не спетое ранее в горле комком,

Я в жизнь не врубаюсь тугим кулаком,

Зачем это нужно усталому мне,

Я поле дожал, я иду по стерне.

Не колется, нет!

Огрубела душа,

Сто раз понадеявшись и оплошав,

Сто раз уступив убежавшим вперёд –

Так будет им проще увидеть восход.

А я перебьюсь, постою, отдохну,

Рукою поглажу речную волну,

Под белой черёмухой сделаю вдох:

Не плох человеческий мир, ой, не плох!

Мне жить бы и жить в нём, роняя слова

Звенящие, а не спустя рукава,

Да стрелки часов обошли циферблат,

Двенадцать куранты вот-вот простучат...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Что-то опять беснуется

Осень моя последняя,

Гонит листву по улицам,

Не возвращаясь в летнее;

Не возвращаясь в давнее

Чувственное, весеннее

За голубыми ставнями

Милого возбуждения.

Прошлые идеалы бы

Вызвонить кастаньетами…

Нет, я на жизнь не жалуюсь

И ни на что не сетую!

Было в ней много ясного,

Было в ней много чистого,

И трепетали ласково

Клёны над нею листьями…

Низкое небо хмурится

Тучей вполне конкретною…

Что-то опять беснуется

Осень моя последняя!

А из провалов памяти

Градом дождинки мелкие –

По берестяным грамотам

Очень седого Белкина…

«»»»»»»»»»»»»»»»»

Я давно уже не бегал

Под звездой с названьем Регул,

По стране с медовым звоном

Под созвездьем Ориона.

Это там, где степь без меры,

А по ней ветра-курьеры

Гонят перекати-поле

Невесомой бандеролью.

Мне дела до этой дали

Вновь дотронуться не дали,

Городские заморочки

Душу выели до точки.

Вот она, как на ладони,

Не горит, ни в чём не тонет,

Даже иногда сверкает,

Если шлифовать руками.

Но никто того не знает,

Что под нервной оболочкой

Детства временнЫе знаки

Перепутаны цепочкой.

Им до боли нужно сбегать,

Сбросив стираные майки,

Дружной разномастной стайкой

Под звезду с названьем Регул…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Когда колдобины ползут

Повдоль и поперёк,

И антураж спрессован, крут,

И пахнет, как хорёк,

И милой женщины глаза

Стекают не в тебя,

И каждый гвоздь нацелен в зад –

Живи, других любя!

Живи, не думая о том,

Кто задолжал тебе

И промокает рукавом

Слезиночки Судьбе,

Не в силах выправить весы

С тарелками, где жизнь

Безвольным матом голосит

И провисает вниз!

Ты совершенно не такой,

Ага, ого, угу,

И стратегической клюкой

Не роешься в стогу,

Где спрятана дурной иглой

Твоя дурная честь,

И, хоть пили тебя пилой,

Ты в этом мире есть!

Есть, несмотря на вопли гроз,

На взвизги и корысть,

Ты вроде как молоковоз

Или баранка – сгрызть! –

Да хрен с ним, пусть жуют и пьют,

Ты не убудешь, нет!…

А дни похожи на батут

И на кордебалет.

То вверх, то вниз, то вверх, то вниз

И задница торчком,

И головою под карниз,

И в тяготы молчком,

И снова пашешь, словно вол,

В бескрайней борозде,

Пришёл-ушёл, ушёл-пришёл,

И вновь среди людей!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Ломясь в чужую дверку

Руками, телом, словом,

Пытаюсь не коверкать

Достоинства иного

Ни втайне, ни прилюдно,

Ни в ипостаси сольной,

Но это очень трудно

И человеку больно.