Годы отсебятины

Крутить фортуны колесо

И — выпадать из гнезд,

Встревать в любую круговерть,

Скакать во весь опор...

Но-

    «Ни на солнце, ни на смерть

Нельзя смотреть в упор». —

А вы смотрели...

СИНТЕТИЧЕСКИЕ СТАНСЫ АНДРЕЮ ВОЗНЕСЕНСКОМУ

«...Снежное сожаление

по лесу и по нам...»

Стонет в лесах от лени

Гений — или шпана.

Чем-то с тобой сродни мы —

Ленностны и ранимы.

Знаем, что ремесло —

Необходимость и зло.

«Ах, мое ремесло самобытное —

                             самобытное? нет, самопытное!»

Ну, а без ремесла —

Глупостям несть числа.

Не отточив его,

Не выможешь ничего.

Будешь писать о родине —

Будто пишешь пародии.

Или — самопародии:

Строчкой себе по морде!

«Снежное сожаление

по лесу и по нам...»

Не в Бога верую — в гения,

Будущий экспонат

     музея восковых фигур

     мадам Тюссо,

     горластый и часто безмолвный,

     в Америке — академик, но —

     не пророк в своем отечестве,

Где обвиняют в трюках

За то, что Поэтом стал.

Где записные хрюкалы

Толкают на пьедестал.

ФАНТАСТИЧЕСКОЕ ВИДЕНИЕ С БОРТА ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО СУДНА «ДМИТРИЙ МЕНДЕЛЕЕВ» ВО ВРЕМЯ НЕСОСТОЯВШЕГОСЯ — ДЛЯ МЕНЯ — РЕЙСА НА ПОИСКИ АТЛАНТИДЫ

Паразиты и параноики

Парадоксов не принимают.

Бороздят носами каноники

Океаны до Океании.

А научные сухогрузы —

И беременны, и беспузы.

Акванавты погоды ждут

И спиртягой желудки жгут.

Острова проплывают дальние.

Преисполненные экзотик...

Только нам умерять желания

Предписали в партийном КЗОТе,

«Не пущать!» — решили Комковы

За одно лишь — честное — слово.

Наплевать, проживем и тут.

Времена другие — придут!

Паразиты и параноики

Парадоксов не принимают.

Им играть бы в крестики-нолики,

Рапорта подписывать к маю.

До атлантов пути неблизки,

Но над самой дурной волной

Что-то пишет нам Городницкий

Не на идиш и не по-критски,

В чем-то более чем родной...

Ну, давай еще по одной!

СОРОК СТРОК

О ПРИДУМАННОМ МЕГИОНЕ

Никогда не бывал в Мегионе я.

Говорят, там страна Миллиония…

Срифмовав экзамены с гекзаметром,

Я уеду в город Мегион.

Там ветрищи ледяные намертво

Продувают с четырех сторон.

Согревают газовые факелы

Населенье перемерзших тундр.

Девяносто пять процентов запили,

Даже те, кто мудр,

Даже те, кому работа спорится,

Даже те, кому работа – долг,

Остальным – играется и спорится

После всех недолг…

Там совсем тепло бывает в мае лишь,

День полярный колок и цветаст.

Что, устали? Может быть, замаялись?

Хочется цветочков? Бог подаст!

Или, может, захотелось музыки,

Или, может, вспомнили о Ней?!

Грубость – производное от мужества –

Там нужней.

Газовые гулкие рапсодии

Скважины играют круглый год.

Чертов ритм и чертовы мелодии,

Этот газ горяч, горюч и горд.

Он сгорит в конфорке на Каляевской,

Оживит узлы какой-то ГРЭС,

Он, как я, не очень управляемый,

Заводной газообразный бес…

Ничего не зарифмую больше я –

Шалопай и чуточку пижон,

В самолете, что летит над Польшею,

Сочинивший бред про Мегион.

От тоски по радостям несбывшимся,

О маршрутах – тех, что не прошел,

Развлекаюсь в самолете виршами.

Данке шён!

Срифмовав экзамены с гекзаметром,

Я уеду в город Мегион,

Где лихие факелеща знаменем

Полыхают с сорока сторон.

ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ВИРШИ

Обдувает газами,

Выхлопами труб,

Все мы — одноразовы.

Хоть умен, хоть глуп.

Хоть из добродетелей

Соткан весь,

Хоть красив, как тетерев

В кадре шесть на шесть,

Хоть прославлен байками

Всех газет,

Хоть с большими тайнами —

Тет-а-тет.

Сколь ни переменчивы,

Живы — раз!

И за это женщины

Терпят нас.

С интервалом в месяцы и годы

По-ребячьи тянет на стихи —

То на лоне матери-природы

У еще не высохшей реки,

То в кино, то в кресле самолета

Защемит, заноет, загудит,

Засвербит молоденькое что-то

В пакостно стареющей груди.

Выплеснется песнею наружу —

Той, что должен спеть и спеть хотел,

И тогда нежданно обнаружу,

Что на двадцать строк помолодел...

Может, позже все уйдет в отходы —

Слишком много в жизни чепухи...

С интервалом в месяцы и годы

По-ребячьи тянет на стихи.

НАЗИДАТЕЛЬНО-МОЛЕКУЛЯРНОЕ

Владимиру Воробьеву и Веронике Долиной

Разумеется, я знаю, что в фамилии средневекового монстра Дракулы ударение на втором слоге, но в стихах допустимы — ради созвучий — некоторые вольности...

В каждом есть молекулы Дракулы,

В каждом есть молекулы дряни,

В каждом есть молекулы раковых

Неопознанных заболевании.

В каждом есть свои червоточины,

В каждом есть свои недостатки —

Слишком часты в жизни отточия,

Слишком часты игрища в прятки.

Но у каждого есть — любимое,

Но у каждого есть — достойное,

Только слишком часто храним его

В потаенных души отстойниках.

Впрочем, делать это — не надобно,

Потому как ведет к депрессиям,

Хоть порой способными бабами

Возвращается к нам же — песнями.

Нерастраченное до старости

Возвращается нам сторицею —