Пометки на полях

Тебе - предсмертная любовь,

Мне - старый долг и честь солдата.

Тебе - огнем перегореть

И стынуть бронзовым кумиром,

А мне - безвестно умереть

В полях, недостижимых лирам.

31 мая 1917

57.

* * *

В простосердечии, на воздухе целебном

И тихой памятью овеян глубоко

Ты стал совсем земным, ты стал совсем

волшебным,

Зашедший странно-далеко!

Ты внемлешь водопад безумной позолоты

На хрупкий, на чудной олив эшафодаж:

За это золото не купишь ничего ты

Да ни за что и не отдашь.

4-5 июля 1917. Феодосия

58.

* * *

Что вспоминать, о чем жалеть?

Судьба последнее гадает.

А я люблю еще глядеть,

Как в небе хмурый облак тает.

И на стемневшем берегу

Люблю прибоя шум унылый,

От рубежа чужбины милой

Всё оторваться не могу.

59.

* * *

Тысячелетний шаг вигилий

А мы не кончим этот пир:

Ночь, из фиала черных лилий,

Дурманом опоила мир.

И в этой косности миража

Разуверенье не дано

Кругом всё та же ночь и стража,

Всё то же темное вино.

1917

60.

СТАНСЫ ГОСПОЖЕ ***

Над мраком смерти обоюдной

Есть говор памяти времен,

Есть рокот славы правосудный

Могучий гул; но дремлет он

Не в ослепленьи броней медных,

А в синем сумраке гробниц,

Не в клекоте знамен победных,

А в тихом шелесте страниц.

Так! Наша слава - не былое,

Не прах засохшего венца:

Жив полубог, живут герои,

Но нету вещего певца.

И тех глубокодушных нету,

Кто голос лиры понимал,

Кто Музу, певшую до свету,

Как дар небесный принимал.

В ожесточенные годины

Последним звуком высоты,

Короткой песнью лебединой,

Одной звездой осталась ты;

Над ядом гибельного кубка,

Созвучна горестной судьбе,

Осталась ты, моя голубка,

Да он, грустящий по тебе.

1 ноября 1917

Стихотворения неизвестных лет

61.

* * *

Ты думаешь, свечи скромней горят

Под черной, стыдной маской?

Ты думаешь, их тягучий яд

Покажется только сказкой?

А тот (я имя его забыл),

Вчерашний, бессильно-пьяный,

Что кривлялся и пел и страстно ныл

Над девушкой с свежей раной?

Он сам ее изранил, сам,

И всем говорил о победе,

Он припал при всех к ее ногам

В бессмысленно-грубом бреде.

Одну убили, одна умрет,

Высокий дар обезглавлен!

А завтра и его черед

На всех площадях расславлен.

О, миртовый ужас ее венка,

О, безумие сказочной ивы!

Она утонула в других веках,

Если хочешь, так будь счастливым!

Закрой полумасками все огни

И смейся.

62.

* * *

В века веков деннице онемелой

Запрещена небесная дорога:

Зловещая от жертвенного рога

Слетела тень звезды окаменелой.

Душа сгорела молниею белой,

Застигнутая милостию Бога,

И,горькая, упала у порога,

Свои не узнают оцепенелой.

И сердце, утрудившееся много,

Испепеленное, распалось: тленной

Да будет плоть, сочтенная неплодной,

И опустелой грудью и холодной...

Речется горе судиям вселенной,

Увы народам Гога и Магога.

63.

* * *

Нет, ты только подумай, какая тоска!

А ведь, может быть, это - последний вечер,

А ведь, может быть, завтра моя рука

Не протянется больше твоей навстречу,

А ведь это была моя рука,

А сегодня настал последний вечер...

64.

* * *

Поседела, совсем изменилась,

Просветлела от горестных лет,

Только сердце тревожней забилось,

Не узнал бы любимую, нет!

Только сердцу тревожней взгрустнулось

Не о том, что седая она,

А о том, что она улыбнулась

И "Опять, - прошептала, - весна"...

65.

МОНАСТЫРСКОЕ

Опасайся вечерних врагов

И за книгами ночь не сиди:

Можно так не услышать шагов,

Что и с Нею ты будешь один.

А Она обойдет и найдет,

Заревую взовьет пелену

И в такую тебя уведет

Невозможную вере страну

Что блаженным вернешься как раз.

А другие потом говорят,

Будто умер в задумчивый час

Нераскаянный брат.

66.

ХОККУ

1

О, речной затон!

В неподвижных камышах

Пена белеет...

2

Улетел мой сон!

Только ирис, голубой,

всё еще ярок...

3

Опадает лист!

Унесет еще один

ветер осенний...

4

Осень... ночь... луна...

Как играют на полу

тени от сосен!..

67.

ТАНКА

1

В глубине долин

навевает вновь печаль

соловьиный плач...

Ах! Опять пришла весна,

кто же о том не знает?

2

Больше нет луны!..

И весна, что расцвела,

уж не та весна...

Только я - увы!

один всё остаюся прежним.

3

Из весны в весну

опадают и опять

расцветут цветы...

Я грущу, что наша жизнь

больше не повторится.

68.

* * *

.....................

О чистом жребии моли:

Ты - царь в дому своем веселом,

Священник Богу на земли.

Дрожащих душ беги далече

Равны ничтожный и гордец;

Господь восстал к плавильной печи

И плавит золото сердец.

И ты с такою простотою

Господень год переживи,

Чтоб каждый день пылал чертою

Необладаемой любви.

69.

* * *

Двенадцать бьет - и где твоя отвага?

Одна поет тоскующая медь,

И в светлом круге белая бумага

Велит не мочь, не сметь и не уметь.

А ты бы мог звенеть еще победней,

Себя бы мог решительней забыть...

Но вот запел, унылый и последний,

Глагол времен, перестающих быть.

70.

* * *

Не та уж ты, какой была,

Когда предстала мне впервые:

Тебя и годы огневые,

И суета сломить могла.

Да ведь и я давно не прежний:

И притомился, и зачах,

И радость встреч, в моих очах,

Всё отдаленней, безнадежней.

А всё ж еще сойдемся мы...

Но как сойдемся?

Ты, быть может,

От этих рощ, где день твой прожит,

Уйдешь для вековечной тьмы;

И в дни, покорные безволью,

В мои томительные дни

Вонзятся страшные огни,

Обезображенные болью.

И, властью позднего стыда,

Воспряну, легкий и проворный,

Закрыть позоры жизни черной

И не закрою никогда.

71.

* * *

Теперь оставь и гнев, и нежность,

И всё, чем сердце знало жить:

Одну пристойно сохранить

Торжественную безмятежность.

И все года переживи

С такой священной простотою,