Пока живешь, душа, - люби!..

Словно я попал в страну иную,

Вечно слушать музыку веков,

Не забыть которую, ни бросить,

Сколько бы ни слушал - все равно.

Я люблю - когда, лаская проседь,

Ты от счастья плачешь надо мной.

* * *

О, жизнь моя запутанно-проста,

Да и судьба - ушибленно-простая.

Мечты о счастье и любви

Закрайкой льда,

Как пар над пахотой весеннею,

Растают.

И даже сам я -

Час пробьет когда -

Исчезну,

Как от солнца искра льда.

* * *

Казалось мне,

Что нет износа

Годам надежд и суеты.

Но как осенний лист, я косо

214

Упал в холодные кусты...

* * *

Прошу - останься же такой,

Какой тебя впервые встретил:

Чуть настороженной, простой,

В июньской жидкости рассвета.

И невпопад на мой вопрос

Ответь - но только не словами,

А блеском набежавших слез

В души не замкнутом бокале.

* * *

Ах сердце, сердце! Что с тобою?

Ты - спичка в дождевой ночи.

Прощаюсь каждою строкою

В безгласье гаснущей свечи.

* * *

Вечер. Речка.

Скачут волны,

В белых пеночках они.

Я уйду, как ветер, волен -

Ты рукою мне махни.

Разгони свою усталость

И туман недавних бед,

Чтоб во взмахе том осталось

Все о жизни и тебе.

Пряжей рук твоих горячих

На прощанье опряди,

Чтобы мог я и незряче

Видеть снег твоей груди

И улыбку... И, конечно,

Пожеланье - невпопад.

Взгляд печально- подвенечен,

Как осенних рощ опад.

Стань на горке, на вершине,

Не туши печаль души.

Помаши мне, помаши мне

Вслед рукою,

Помаши...

* * *

Я помню: мир притих.

Льет в окна дождик частый.

И мы вдвоем. И бьет

По ветру молочай.

Вернуть бы этот миг -

Всего минуту счастья,

Вернуть тебя такой,

Вернуть свою печаль.

Дожди еще идут.

215

И стынет даль сквозная.

И как опавший лист,

Промокшее село.

Ну отзовись, где ты -

И грусть моя, и радость,

Ну оживи на миг,

Что жизнью унесло!

* * *

Дай обниму тебя!

Мне кажется, опять я

Мимо тебя иду,

Теряя дни.

Дай обниму тебя,

Пусть первое объятье

Нам две души

В одну соединит.

* * *

Уходит старое, как сгорбленный ворчун,

В забвенье, в море времени. И что же?

Гляжу куда-то мимо и молчу.

Лишь памяти река молчать не может.

Ах, эта память... Ропщет. Но о чем?

Вот чей-то взгляд и горечь губ припухлых.

Вот осень - увяданья кумачом

Заполыхала в утро и потухла...

Потом совсем-совсем чужие лица,

Что станут близкими на много зим и дней,

С которыми придется мне делиться

Утратами и индевью огней.

И вдруг - провал...

Дорога - не дорога.

И так - до этих пор, до этих мет.

И лишь глаза твои

Прощально, грустно, строго

Глядят в меня

Сквозь расстыковку лет.

* * *

Не говори мне сложно.

Лучше - проще.

И слов ненужных по ветру не вей.

Ведь падает же в осень лист по роще,

И дождь шумит по высохшей траве,

Как первый снег,

Что прилетит, растаяв,

Как тонкий лед,

Что хрустнет от руки...

Будь, как они - такая же простая,

Обычаям затертым вопреки,

Чтоб мог и я,

216

Когда на сердце ветер

И от житейской стыни не до сна,

Уйти в тебя,

Забыв про все на свете,

Уйти в тебя,

Когда ты вся - весна.

* * *

Давай останемся вдвоем,

Измажем лица земляникой.

Ты мне расскажешь о своем,

А может, просто небылицу:

Об увлеченьях, куражах,

Чтоб все явилось как во сне бы...

А можно просто полежать,

Уставясь в синий полог неба.

Потом в зеленой лебеде

Как будто бы задремлешь даже...

А я тихонечко тебе,

Как тихий ветер, грудь поглажу.

Ты будешь в яви, как во сне

Лежать, как девочка-подросток.

Лишь сердце тукнет чуть сильней...

И будет нам светло и просто.

* * *

Тихонько подойди

И на глаза

Ладоней

Осенний холодок

Нежданно положи.

И я, поверив в жизнь

Мгновения покоя,

Пусть даже ненадолго

Поверю, что я жив.

* * *

Как странно,

Что в полуугасшем теле

Мерцает искрой торжество минут...

Пустыни лет,

Барханы и метели

В моей душе

Твой след не заметут.

Когда уйду

Один по бездорожью,

Когда уйду к закраине пути,

Пусть знают все,

Что даже смерть не сможет

Мою любовь

С собою унести.

217

* * *

«Не надо прошлого», - ты как-то мне сказала.

Зачем же так? Зачем сказала мне?

Все пропахал. И вот я у вокзала.

Ни настоящего, ни будущего нет.

Я сяду в поезд и махну рукою.

За окнами забвенье поплывет.

Прощай, зима! Но навсегда со мною

Моя любовь - нетленное мое.

И если вновь сквозь версты бездорожий

Разверзнется ненастий окоем,

Мне заслонит судьбы косую рожу

Лицо святое, светлое твое.

РАДУЙСЯ, ЧЕЛОВЕК

Цикл «Радуйся, человек»

необычен в творчестве поэта.

Прежде всего, не свойственный,

казалось бы, ему способ

стихосложения: верлибр. Он

появляется впервые в стихах

Михаила Сопина незадолго до

освобождения из лагерей, в

цикле «Радуйся, человек»

достигает наиболее полного

выражения и потом исчезает

вообще, уступая место

песенной интонации, раз-

мышлениям, афористичности,

где каждая строка имеет точную рифму.

Нигде больше поэт не будет в такой степени выступать как живописец. По сути, это

развернутая выставка картин, набросков, зарисовок, где много звуков, пауз, цвета и света.

В стихах совершенно очевидно просматривается город Пермь начала 70-х, ими даже мож-

но пользоваться как путеводителем. Здесь и новая Пермь, и старая, ее окраины... «Прико-

ванные к фундаментам домов одиноких гиганты», «лес телевизионных вышек», «бледно-

зеленые, красные бесконечные гирлянды огней», «улица раскололась от трамвайной дуги»

и... «у крыльца незнакомого дома дрожат две росинки собачьих глаз». Город фантастиче-

ский, «лабиринты развалин немых», и все же автор признается, что он «именно к этой

жизни примерз, как к дереву лист». Обращает на себя внимание часто повторяющийся

образ женщины, идущей за детской коляской - в эти годы у Михаила Сопина родились

сыновья. Для большинства неожиданным будет цикл «Детский альбом».

Все это не случайно. Впервые после 15 лет заключения поэт получил свободу. Он не

просто вырвался из зоны - сменился гражданский статус, семейное положение, все-все...

218

И ему хочется увидеть, прочувствовать, запечатлеть эти ощущения, отыскать в новой

жизни свое место.

Несмотря на тревожный настрой, цикл в целом светлый, какой-то «ожидающий».

Эпиграфом к нему можно поставить оставшуюся на полях этих стихов запись:

«Радуйся, человек. Все, к чему прикасаешься, сохранит след твоего прикосновения».

* * *