Избранное

Непредвиденно и дико,

Смазав четкие края,

Растянулась на два мига

Жизнь мгновенная моя.

Неподвижностю не связан,

С уxом где-то на губе,

Я во времени размазан

Между пунктом "А" и "Б".

Прижимаясь к парапету,

Я куда-то так бегу,

Что меня почти что нету

На пустынном берегу.

Дома скажут: "Очень мило!

Почему-то три руки..."

Я отвечу: "Так и было!

Это, право, пустяки".

1966

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

ДВА МАЛЬЧИКА

                А. Битову

Два мальчика, два тихих обормотика,

ни свитера,

ни плащика,

ни зонтика,

под дождичком

        на досточке

                качаются,

а песенки у них уже кончаются.

Что завтра? Понедельник или пятница?

Им кажется, что долго детство тянется.

Поднимется один,

                другой опустится.

К плечу прибилась бабочка-

капустница.

Качаются весь день с утра и до ночи.

Ни горя,

ни любви,

ни мелкой сволочи.

Все в будущем,

                за морем одуванчиков.

Мне кажется, что я - один из мальчиков.

1962

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

Бледнеют закаты,

пустеют сады

от невской прохлады,

от яркой воды.

Как будто бы где-то

оставили дверь

открытой - и это

сказалось теперь.

И чувствуем сами:

не только у ног,

но и между нами

прошел холодок.

Как грустно! Как поздно!

Ты машешь рукой.

И город - как создан

для дружбы такой.

Он холод вдыхает

на зимний манер

и сам выбирает

короткий размер.

И слово "холодный",

снежиночка, пух,

звучит как "свободный"

и радует слух.

Александр Кушнер. Избранное.

Санкт-Петербург,

"Художественная Литература", 1997.

РИСУНОК

Ни царств, ушедших в сумрак,

Ни одного царя,-

Ассирия!- рисунок

Один запомнил я.

Там злые ассирийцы

При копьях и щитах

Плывут вдоль всей страницы

На бычьих пузырях.

Так чудно плыть без лодки!

И брызги не видны,

И плоские бородки

Касаются волны.

Так весело со всеми

Качаться на волне.

"Эй, воин в остром шлеме,

Не страшно на войне?

Эй, воин в остром шлеме,

Останешься на дне!"

Но воин в остром шлеме

Не отвечает мне.

Совсем о них забуду,

Бог весть в каком году

Я в хламе рыться буду -

Учебник тот найду

В картонном переплете.

И плеск услышу в нем.

"Вы всё еще плывете?"-

"Мы всё еще плывем!"

1962

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

В тот год я жил дурными новостями,

Бедой своей, и болью, и виною.

Сухими, воспаленными глазами

Смотрел на мир, мерцавший предо мною.

И мальчик не заслуживал вниманья,

И дачный пес, позевывавший нервно.

Трагическое миросозерцанье

Тем плохо, что оно высокомерно.

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

Чего действительно хотелось,

Так это города во мгле,

Чтоб в небе облако вертелось

И тень кружилась по земле.

Чтоб смутно в воздухе неясном

Сад за решеткой зеленел

И лишь на здании прекрасном

Шпиль невысокий пламенел.

Чего действительно хотелось,

Так это зелени густой,

Чего действительно хотелось,

Так это площади пустой.

Горел огонь в окне высоком,

И было грустно оттого,

Что этот город был под боком

И лишь не верилось в него.

Ни в это призрачное небо,

Ни в эти тени на домах,

Ни в самого себя, нелепо

Домой идущего впотьмах.

И в силу многих обстоятельств

Любви, схватившейся с тоской,

Хотелось больших доказательств,

Чем те, что были под рукой.

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

Быть нелюбимым! Боже мой!

Какое счастье быть несчастным!

Идти под дождиком домой

С лицом потерянным и красным.

Какая мука, благодать

Сидеть с закушенной губою,

Раз десять на день умирать

И говорить с самим собою.

Какая жизнь - сходить с ума!

Как тень, по комнате шататься!

Какое счастье - ждать письма

По месяцам - и не дождаться.

Кто нам сказал, что мир у ног

Лежит в слезах, на все согласен?

Он равнодушен и жесток.

Зато воистину прекрасен.

Что с горем делать мне моим?

Спи. С головой в ночи укройся.

Когда б я не был счастлив им,

Я б разлюбил тебя. Не бойся!

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

Ну прощай, прощай до завтра,

Послезавтра, до зимы.

Ну прощай, прощай до марта.

Зиму порознь встретим мы.

Порознь встретим и проводим.

Ну прощай до лучших дней.

До весны. Глаза отводим.

До весны. Еще поздней.

Ну прощай, прощай до лета.

Что ж перчатку теребить?

Ну прощай до как-то, где-то,

До когда-то, может быть.

Что ж тянуть, стоять в передней,

Да и можно ль быть точней?

До черты прощай последней,

До смертельной. И за ней.

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

БЕЛЫЕ НОЧИ

Пошли на убыль эти ночи,

Еще похожие на дни.

Еще кромешный полог, скорчась,

Приподнимают нам они,

Чтоб различали мы в испуге,

Клонясь к подушке меловой,

Лицо любви, как в смертной муке

Лицо с закушенной губой.

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

Человек привыкает

Ко всему, ко всему.

Что ни год получает

По письму, по письму

Это в белом конверте

Ему пишет зима.

Обещанье бессмертья -

Содержанье письма.

Как красив ее почерк!-

Не сказать никому.

Он читает листочек

И не верит ему.

Зимним холодом дышит

У реки, у пруда.

И в ответ ей не пишет

Никогда, никогда.

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

* * *

Времена не выбирают,

В них живут и умирают.

Большей пошлости на свете

Нет, чем клянчить и пенять.

Будто можно те на эти,

Как на рынке, поменять.

Что ни век, то век железный.

Но дымится сад чудесный,

Блещет тучка; я в пять лет

Должен был от скарлатины

Умереть, живи в невинный

Век, в котором горя нет.

Ты себя в счастливцы прочишь,

А при Грозном жить не хочешь?

Не мечтаешь о чуме

Флорентийской и проказе?

Хочешь ехать в первом классе,

А не в трюме, в полутьме?

Что ни век, то век железный.

Но дымится сад чудесный,

Блещет тучка; обниму

Век мой, рок мой на прощанье.

Время - это испытанье.

Не завидуй никому.

Крепко тесное объятье.

Время - кожа, а не платье.

Глубока его печать.

Словно с пальцев отпечатки,

С нас - его черты и складки,

Приглядевшись, можно взять.

1978

Александр Кушнер. Канва.

Ленинградское Отделение,

"Советский Писатель", 1981.

СЛОЖИВ КРЫЛЬЯ

    Крылья бабочка сложит,

И с древесной корой совпадет ее цвет.

      Кто найти ее сможет?

          Бабочки нет.

    Ах, ах, ах, горе нам, горе!

Совпадут всеми точками крылья: ни щелки, ни шва.