«Безнадежно. Неизлечимо…»
Безнадежно. Неизлечимо.
За окном деревья и трава.
Не касаясь, пролетают мимо
Эти беспощадные слова.
За окном деревья и трава.
Светит солнце, и мерцают звезды.
И ― мне кажется ― еще не поздно
Пережить ужасные слова.
1970
1
«Ева ― налево, направо ― Лилит…»
Старухи страшные появятся…
Верлен ― Брюсов
Ева ― налево, направо ― Лилит, ―
Вечные дамы Адама.
Здесь много старух. И одна говорит:
«Была еще третья дама».
Здесь есть старики, но здесь больше старух.
Для престарелых больница.
Откуда такой изумительный слух,
Который и мне не приснится.
2
«Снова до́ма. Все знакомо…»
Снова до́ма. Все знакомо.
И молитвы, и грехи.
Мерный кофе, рюмка рома,
Папироса и стихи.
3
«Золотые зайчики-лучи
Золотые зайчики-лучи.
Праздник, флаги. А опять звучит
«Марсельеза», «Марсельеза»:
Это бархат и железо.
1970
«Над Парижем русский ветер веет…»
Над Парижем русский ветер веет ―
Бесшабашный, грубый, озорной,
И Париж под ветром хорошеет,
Будто новобранец молодой.
Счастлив тот, кто в эти годы молод,
Кто готов весь мир обнять, как брат, ―
Не пугает больше серп и молот,
Как пугали десять лет назад [17].
ПОЭМЫ
Крым
1
«Клубятся вихри ― призрачные птицы…»
Клубятся вихри ― призрачные птицы.
Июльский день. В мажарах казаки.
Склонилися по ветру будяки [18]
На круглой крыше каменной гробницы.
Струится зной. Уходят вереницы
Далеких гор… Маячат тополя,
А казаки поют, что где-то есть поля,
И косяки кобыл, и вольные станицы.
2
«По улицам бег душных, летних дней…»
По улицам бег душных, летних дней,
А в небе облака, как комья грязной ваты,
На синем шелке бухт корявые заплаты
Железных, дымных, серых кораблей.
По вечерам сторожевых огней
На взморье вещие сполохи ―
Огни стремительной эпохи
Над древней скукою камней.
3
«Легла на черепицу тень от минарета…»
Легла на черепицу тень от минарета,
И муэдзин тоской благословил наш день.
В узорах стен дворца и розы, и сирень
Увядших цветников восточного балета.
Но будут волновать в тени сырой боскета [19]
Чеканные стихи нас, спутница, вдвоем,
И отразит глубокий водоем
Знакомый лик любимого поэта.
4
«Мы шли в сухой и пыльной мгле…»
Мы шли в сухой и пыльной мгле
По раскаленной крымской глине,
Бахчисарай, как хан в седле,
Дремал в глубокой котловине.
И в этот день в Чуфут-Кале,
Сорвав бессмертники сухие,
Я выцарапал на скале:
Двадцатый год ― прощай, Россия.
1920
Новочеркасск
Поэма
«Меня с тобой связали узы…»
Меня с тобой связали узы
Моих прадедов и дедов, ―
Не мне ль теперь просить у музы
И нужных рифм, и нужных слов?
Воспоминаний кубок пенный
Среди скитаний и невзгод,
Не мне ль душою неизменной
Испить указан был черед?
Но мыслить не могу иначе:
Ты город прошлых тихих дней,
И новый вихрь судьбы казачьей
Тебе был смерти холодней.
1
«Жизнь шла размеренно, не скоро…»
Жизнь шла размеренно, не скоро,
Нетрудно, но и нелегко,
И купол золотой собора
Кругом был виден далеко.
Зимой снега, разлив весною,
А летом ветер, зной и пыль,
Но не мечтал никто иною
Сменить сегодняшнюю быль.
Служилый город и чиновный
Один порядок жизни знал,
И даже мостовой неровной
Вид никого не оскорблял.
По воскресеньям привозили
К базару уголь и каймак,
И на восток глядел средь пыли
В кольчуге бронзовый Ермак.
2
«Зимою молодежь гранила…»
Зимою молодежь гранила
Московской улицы панель,
А летом в сад гулять ходила,
Где старой башни цитадель,
И где в киоске продавщица,
Блестя огнем задорных глаз,
Глядела, как меняет лица,
Стреляя в нос, холодный квас,
И отставные офицеры
В воспоминаньях прошлых дней
Венчали путь своей карьеры
Прогулкой иной вдоль аллей.