«Я с женщинами спорить не могу…»
Я с женщинами спорить не могу.
Не потому, что все переиначат.
А потому, что лошадь на скаку
Не стоит останавливать…
Пусть скачет.
«Пока мы боль чужую чувствуем…»
Пока мы боль чужую чувствуем,
Пока живет в нас сострадание,
Пока мечтаем мы и буйствуем, –
Есть нашей жизни оправдание.
Пока не знаем мы заранее,
Что совершим, что сможем вынести, –
Есть нашей жизни оправдание…
До первой лжи иль первой хитрости.
«Мы вновь летим в чужую благодать…»
Мы вновь летим в чужую благодать.
В чужой язык, к чужим пейзажам.
Но вряд ли мы кому-то скажем,
И даже вида не покажем,
Как тяжело Россию покидать.
«Три года мучений и счастья…»
Три года мучений и счастья,
Три года любви и разлук.
Как хочется в дверь постучаться,
Увидеть восторг и испуг.
«Не говорю тебе – “Прощай!”…»
Не говорю тебе – «Прощай!»
Земля Христа, страна Давида.
Но есть во мне одна обида,
Одна безмерная печаль,
Что поздно я пришел сюда.
Что лишь на грани жизни долгой
Взошла во мне твоя Звезда,
Соединясь с зарей над Волгой.
«Не знаю, сколько мне судьба отмерит…»
Не знаю, сколько мне судьба отмерит,
Но если есть в запасе год,
Вернусь на озеро Киннерет,
Построю там библейский плот.
И уплыву на нем в легенду.
По той воде, где шел Христос.
И красоту возьму в аренду,
Ту, что увидеть довелось.
«Я вспомнил Волгу возле Иордана…»
Я вспомнил Волгу возле Иордана.
И это было радостно и странно.
И музыка воды во мне звучала,
Как будто нас одна волна качала.
«Над горами легкая прохлада…»
Над горами легкая прохлада.
И чисты, как слезы, небеса.
У развалин крепости Масада
Слышатся мне чьи-то голоса.
«Мне в Россию пока нельзя…»
Мне в Россию пока нельзя.
Я умру там от раздражения.
Дорогая моя земля.
Бесконечное унижение.
Безнадежная нищета.
Наворованные богатства.
От обмана до хомута
Уместилось родное братство.
Иерусалим
«Столько накопилось в мире зла…»
Столько накопилось в мире зла, –
Сколько в небе окиси азота.
Чересчур земля моя мала,
Чтоб вместить все беды и заботы.
Потому-то и живут во мне
Чья-то боль, отчаянье и горе.
Спят спокойно мертвые в земле.
А живым – ни счастья, ни покоя…
«Годы – как кочующие звезды…»
Годы – как кочующие звезды,
Что глядят прозрачно с вышины.
Вспоминаю прожитые вёсны.
Забываю виденные сны.
Я о них печалиться не стану.
И по мне ты, юность, не грусти.
Вышел я однажды рано-рано.
Солнце в небе… Я еще в пути.
1978–2003
Мы – дети Пасмурного времени
Мы – дети Пасмурного времени.
На нас лежит его печать.
В моей душе, как в старом Бремене,
Устала музыка звучать.
«Мы – дети Пасмурного времени…»
Мы – дети Пасмурного времени.
На нас лежит его печать.
В моей душе, как в старом Бремене,
Устала музыка звучать.
Но не молчанье удручает,
А безнадежность тишины.
Никак корабль наш не отчалит
От берегов чужой вины.
А так хотелось выйти в море,
В его простор и звездопад!
Где мир приветлив, как «Good morning»,
И справедлив – как русский мат.
2001
«Я в равенство не верил никогда…»
Я в равенство не верил никогда.
Прощай, экономическое чудо.
Кому – богатство, а кому – нужда.
Кому – хоромы, а кому – лачуга.
Права и льготы у былых вельмож
Забрали, чтоб отдать их депутатам.
Певцы сменились, да осталась ложь.
И стрелки мчат по старым циферблатам.
Уходят годы, а в моем краю
Родные деревеньки так же жалки.
Учительницу первую мою
Лишь выселила смерть из коммуналки.
1993
«А Россия сейчас, как Голгофа…»
А Россия сейчас, как Голгофа.
Мы несем обреченно свой крест.
Никогда нам так не было плохо.
Кто-то грустно готовит отъезд.
Век двадцатый уходит в былое.
И мое поколение с ним.
А грядущее скрыто за мглою.
Неужели мы все повторим?!
Повторим эти братские войны,
Обворованный банками быт.
Мы теперь безнадежно спокойны,
Если даже смеемся в кредит.
А мое поколенье в опале
И у времени, и у властей.
Жаль, что лет мы в войну не добрали,
Было б легче в земле, чем на ней.
Ничего не сумели крутые,
На корысть израсходовав пыл.
И осталась Россия без тыла,
Потому что надежда – наш тыл.
Невезучая наша держава
Побирается где-то вдали…
И от славы своей удержала
Только имя великой земли.
Неужели мы это позволим,
Чтоб толпилась в прихожих она?!
Мир от собственной жадности болен,
Как от власти Россия больна.
И порой опускаются руки
У достойных ее сыновей.
Рядом с ней – мы с Россией в разлуке,
В первый раз разуверившись в ней.
И она от реформ натерпелась,
До сих пор не поднявшись из тьмы…
И ничья не спасет ее смелость,
Если это не сделаем мы.
1998