АД И РАЙ
Подумав в глубине моей души,
Решил я: рая мне милей геенна,
Ведь там нектара сладость вожделенна,
Там женщины грешны и хороши.
На что дались мне рая шалаши?
Без милой загрущу я непременно
Средь черных, как горелое полено,
Старух, покрытых коркою парши.
Что мне Эдема сад? Ведь там собранье
Уродливых, убогих и калек,
И потому противно в нем и гадко;
То ль дело ад! Там красоты сиянье,
Там средоточье радостей и нег,
Всего того, что глазу видеть сладко.
Я ЗАМУЖЕМ ДВА ГОДА
Я замужем два года, а супруг
Всё жив, и наслажденья лишена я.
Пусть молния прибьет его шальная,
И первой стану я среди подруг.
Надеюсь каждый день, что сгинет вдруг
Мой муж, и что придет любовь иная,
И заживу я, горести не зная,
И все мне позавидуют вокруг.
Вот как соседка: за три только года
Уж трех мужей свела под гроба свод.
«Счастливая!» — судачат все соседки.
Она презрела власть и знатность рода,
Она, как львица, между львов живет,
И между львят ее взрастают детки.
О ЛУКЕ, ЧЕСНОКЕ И ПОРЕЕ. ИЗ ВОСЕМНАДЦАТОЙ ТЕТРАДИ
…И сказал князь: Было ли что-то, чего в доме господина тебе не хватало?* И ответствовал я и сказал: Клянусь жизнью! Было, и немало.* Ибо увидел я в доме того князя чеснок,* который с Урим и туммим сравниться мог.* И луковицы чудесные,* красотой посрамившие сферы небесные,* их слои упруги, гладки,* как манна сладки,* на вид подобны небесным сферам: одна в другой;* и толстый порей, душе моей дорогой,* как трость Елисея красотой.* И сказал я: Господин мой!* Рыба и мясо не стоят монеты одной;* всего превыше лук, чеснок и порей.* Принеси же мне стебель порея скорей*, ибо с ним я чудеса сотворю* и изумительным образом его сварю.* И сказал тот муж: Клянусь жизнью, в доме моем не едят порея, лука и чеснока,* ибо вонь от них отвратительна и велика,* а стол сей — пред Лицем Царя Царей,* да не будет на нем такой мерзости, как лук, чеснок и порей!* Услышал я, и взяла меня тоска* из-за лука, порея и чеснока* и оттого что господин посчитал меня за дурака.* И сказал я: В этот день погас свет очей моих вдруг,* ибо радость моя — чеснок, порей и лук.* Тяжела на мне кара от Божьих рук.*
И произнес я возвышенную речь и сказал:
Перепелов и манну вижу глазом,
А мне твердят: прочь! Их не тронь рукой!
Исполнилась душа моя тоской,
Он сердце мне пронзил своим отказом.
Ведь лук подобен для меня алмазам,
Чеснок с пореем мне несут покой,
В них избавленье; пищею такой
Все чаянья свои питает разум.
Чеснок — краса земли и поля цвет,
Величья сын прекрасный, беспорочный,
В союзе с ним созвездия небес;
А лука сферы — как круги планет:
Одна внутри другой; порей же сочный —
Трость Елисея, полная чудес.
И сказал князь: Твоя речь весьма хороша* и твоим стихам радуется душа.* Благословен Господь, Израиля Бог,* что не оставляет милостью Своей стихи и красивый слог.*
ЙОСЕФ БЕН ШМУЭЛЬ ХА-ЦАРФАТИ (ум. 1527)
***
Ты спишь, а я, о нежная Адина,
Брожу, пою у твоего окна.
Ты спишь, а ведь растаяла бы льдина,
От слез моих померкла бы луна.
Ты спишь, в моем же сердце мысль едина,
Меня лишила отдыха и сна.
Твой образ — все мечты мои о нем,
Что плавятся, как воск, твоим огнем.
***
Пока свежа ты, как побеги сада,
Как лилия меж терниев твой лик
И грудь твоя, как гроздья винограда,
Сладка, благоуханна — лишь на миг,
Ужели гордой быть такою надо,
Любовь бросая, как в огонь тростник?
Ведь старость и тебя найдет седая
И ты без друга загрустишь, рыдая.
***
Коль Время прелести взрастило семя,
Им будет урожай когда-то сжат.
И бренно твоего престола бремя,
Наступит срок — его поглотит ад.
Твоей красой привязан я, но Время
Ножом своим порвет и тот канат.
Ведь Время правит, дар и кару множа,
И оскорбленным воздает оно же.
***
Веселье мира превзошла весьма
Своей красою бровь твоей зеницы,
Изогнута, как радуги тесьма,
С растущим полумесяцем сравнится,
Корона ока и его кайма,
Лучащего сиянье и зарницы,
Что, словно стрелы стройные быстры,
В меня стремятся и разят, остры.
АНОНИМ (Йемен, XVII век)
Нег пришла пора…
Her пришла пора. О, приди в мой сад!
Расцвела лоза и в цвету гранат.
Вот прошли дожди, минула зима.
Встань, любовь, приди! Страсть сильна весьма.
Зелены поля, а в пустыне тьма.
Свет моих очей! Вкусим там услад.
Милая, твоя дивна красота.
Источают мед с молоком уста.
Выйди же, ищи по следам скота.
Жертвы и вина там свершу обряд.
Я пасу в садах. Я спускаюсь с гор,
Чтоб увидеть твой голубиный взор,
Ленту алых уст и ланит костер.
Пой, ликуя, там, где Сиона град.
Пламени любви не зальет река.
Ты блуждаешь — мне горесть и тоска.
Да отсохнет вмиг правая рука —
Помнить о тебе я навек заклят!
