Покуда над стихами плачут...
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Покуда над стихами плачут..., Слуцкий Борис Абрамович-- . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Название: Покуда над стихами плачут...
Автор: Слуцкий Борис Абрамович
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 575
Покуда над стихами плачут... читать книгу онлайн
Покуда над стихами плачут... - читать бесплатно онлайн , автор Слуцкий Борис Абрамович
Покуда над стихами плачут: стихотворения и очерки / Борис Слуцкий; сост., вступ. ст., коммент. Б. Сарнова. — Москва: Текст, 2013. — 382[2]c. В эту книгу вошли стихотворения и очерки Бориса Слуцкого (1919–1986) — одного из крупнейших русских поэтов второй половины XX века, — собранные известным критиком и литературоведом Бенедиктом Сарновым, который был связан со Слуцким личными отношениями. Война, послевоенные годы, сталинская эпоха, времена после смерти Сталина — вот историческая перспектива, в которую вписана поэзия Бориса Слуцкого с ее особой, нарочито немузыкальной музыкой, с ее шероховатостями, щемящими диссонансами. Эта поэзия не похожа ни на какую другую. Ей сродни очерки Слуцкого, в которых он рассказывает о себе и своих современниках — Эренбурге, Твардовском, Крученых, Асееве, Сельвинском, Инбер, Заболоцком… Стихи Слуцкого подвергались серьезным цензурным искажениям — как со стороны редакторов, так и со стороны самого поэта. В этой книге предпринята попытка восстановить их первоначальный авторский вариант.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Перейти на страницу:
«Я судил людей и знаю точно…»
Я судил людей и знаю точно,
что судить людей совсем не сложно [54], —
только погодя бывает тошно,
если вспомнишь как-нибудь оплошно.
Кто они, мои четыре пуда
мяса, чтоб судить чужое мясо?
Больше никого судить не буду.
Хорошо быть не вождем, а массой.
Хорошо быть педагогом школьным,
иль сидельцем в книжном магазине,
иль судьей… Каким судьей? Футбольным:
быть на матчах пристальным разиней.
Если сны приснятся этим судьям,
то и во сне кричать не станут.
Ну а мы? Мы закричим, мы будем
вспоминать былое неустанно.
Опыт мой особенный и скверный —
как забыть его себя заставить?
Этот стих — ошибочный, неверный.
Я неправ.
Пускай меня поправят.
«За три факта, за три анекдота…»
За три факта, за три анекдота
вынут пулеметчика из дота,
вытащат, рассудят и засудят.
Это было, это есть и будет.
За три анекдота, за три факта
с примененьем разума и такта,
с примененьем чувства и закона
уберут его из батальона.
За три анекдота, факта за три
никогда ему не видеть завтра.
Он теперь не сеет и не пашет,
анекдот четвертый не расскажет.
Я когда-то думал все уладить,
целый мир облагородить,
трибуналы навсегда отвадить
за три факта человека гробить.
Я теперь мечтаю, как о пире
духа,
чтобы меньше убивали.
Чтобы не за три, а за четыре
анекдота
со свету сживали.
Царевич
Все царевичи в сказках укрылись,
ускакали на резвых конях,
унеслись у Жар-птицы на крыльях,
жрут в Париже прозрачный коньяк.
Все царевичи признаны школой,
переизданы в красках давно.
Ты был самый неловкий и квелый,
а таким ускользнуть не дано.
С малолетства тяжко болея,
ты династии рушил дела.
Революцию гемофилия
приближала, как только могла.
Хоть за это должна была льгота
хоть какая тебя найти,
когда шли к тебе с черного хода,
сапогами гремя по пути.
Все царевичи пополуночи
по Парижу, все по Полям
Елисейским — гордые юноши.
Кровь! Притом с молоком пополам.
Кровь с одной лишь кровью мешая,
жарким, шумным дыханьем дыша,
Революция — ты Большая.
Ты для маленьких — нехороша.
Хоть за это, хоть за это,
если не перемена в судьбе,
от какого-нибудь поэта
полагался стишок тебе.
«Маловато думал я о Боге…»
Маловато думал я о Боге,
видно, он не надобился мне
ни в миру, ни на войне
и ни дома, ни в дороге.
Иногда он молнией сверкал,
иногда он грохотал прибоем,
я к нему — не призывал.
Нам обоим
это было не с руки.
Бог мне как-то не давался в руки.
Думалось: пусть старики
и старухи
молятся ему.
Мне покуда ни к чему.
Он же свысока глядел
на плоды усилий всех отчаянных.
Без меня ему хватало дел —
и очередных и чрезвычайных.
Много дел прощал, казнил,
слушал истовый прибой оваций.
Видно, так и разминемся с ним,
так и не придется стыковаться.
«Уменья нет сослаться на болезнь…»
Уменья нет сослаться на болезнь,
таланту нет не оказаться дома [55].
Приходится, перекрестившись, лезть
в такую грязь, где не бывать другому.
Как ни посмотришь, сказано умно —
ошибок мало, а достоинств много.
А с точки зренья Господа-то Бога?
Господь, он скажет: «Все равно говно!»
Господь не любит умных и ученых,
предпочитает тихих дураков,
не уважает новообращенных
и с любопытством чтит еретиков.
«Совесть ночью, во время бессонницы…»
Совесть ночью, во время бессонницы,
несомненно, изобретена,
потому что с собой поссориться
можно только в ночи без сна.
Потому что ломается спица
у той пряхи, что вяжет судьбу,
потому что, когда не спится,
и в душе находишь судью.
Страх
Чего боится человек,
прошедший тюрьмы и окопы,
носивший ружья и оковы,
видавший
новой бомбы
сверк?
Он, купанный во ста кровях,
не понимает слова «страх».
Да, он прошел сквозь сто грязей,
в глазах ирония змеится,
зато презрения друзей
он, как и век назад, боится.
Перейти на страницу:
