Птица ночи

ПРИНЦИП МЕДЛЕННОГО ЧТЕНИЯ

Глубина, от которой захватит дыханье.

И грядущего тень пробежит по лицу.

И равны утверждение и отрицанье.

И дорога прямей, приближаясь к кольцу.

Удивит совпадение вещи и слова.

Не споткнись о звезду, заблудившись в себе.

Приподнять и на миг не сумеешь покрова,

Обретая себя в торопливой ходьбе.

1990

ЧУЖОЙ СОН

Твой медлительный сон как тяжелая, темная влага.

Пробуждается мрак. И не вспомнить забытой молитвы

В гулком, замкнутом мире, недвижном, как древняя сага,

Там, где нежность остра, словно тонкое лезвие бритвы,

Где совпали пространство и время для каждого шага.

Твой медлительный сон – кто в нем сумрачный гость и хозяин?

Уведи поскорей в глубину от непрочной границы,

Чтобы ветер, летящий с далеких и чуждых окраин,

Не спугнул этой редкой, покоя не знающей птицы,

Чтобы раньше рассвета не смели подняться ресницы.

1990

ПРИБОЙ

Наливаешься темным, тяжелым огнем.

Он пылает в ладонях и в теле твоем.

И качает энергии мутный прибой

Устоявшийся мир, что зовется тобой.

И не веришь клокочущей силе своей.

И не знаешь разумного выхода ей.

И боишься, что выходом ей станет взрыв.

И прибой успокоится, остров твой скрыв.

1990

ВОЗВРАЩЕНИЕ

В темных водах покоится чистая суть бытия.

Взгляд бессилен. Немеют уста и ладони.

В сердце боль. Так бывает на самом излете

Погони.

Тень ложится на берег песчаный. Быть может – твоя?

Назови приключением или опасной игрой

Путь сквозь плотное облако поднятой мути.

Далеко уведет возвращение к собственной сути,

Если знать, что возможна конечная встреча с собой.

1991

НА КРАЮ

Что-то в линии губ… или в блеске волос…

Но, едва уловимо для слуха,

Ветер свищет в расщелинах духа.

И во взгляде ответном – вопрос.

Двух забвений зола оседает в зрачках.

Далеко ли до дна – я не знаю.

Вижу небо, ступая по краю,

И на дне – затаившийся страх.

1991

ОТЗВУК

Даже если отказано в том, и враждебностью тонкой

Озаряется нежно лицо, и светлеют глаза –

Словно в радуге крыльев застыла на миг стрекоза,

Или ветер играет у ног новогодней картонкой…

Даже если отказано в том, и твои обещанья

Рук не свяжут тебе – лишь бы взгляды остались ясны…

И серебряным эхом в бескрайних полях тишины

Продлевается отзвук прощения или прощанья.

1991

МАНДЕЛЬШТАМ

Миндальный посох, горький вкус

Судьбы,

Незримый крест, что носишь на себе.

А тут – стена. И разбивают лбы

Те, кто живет в рассеянной ходьбе.

А посох прям. То легок, то тяжел.

И видел смерть

Огня в седой пыли,

Изгиб волны, полет медовых пчел,

И как в кромешной тьме

Считают корабли.

1992

БЕРЕГ

Кому ниспосланы прохлада и покой?

Осталась музыка, мелодия печали.

Какие волны прежде нас качали…

Но я на берег выброшен волной.

Ужели радости небесной и земной

Замена – бледное ее изображенье?

Я чувствую, что небеса пришли в движенье.

Все громче гул, и звезды кружат надо мной.

1992

НОЧЬЮ

Ассирийские таинства сумрачных иносказаний,

В затененном потоке угасшие светлые блики,

Словно долгое эхо нездешних, чуть слышных дыханий,

Словно робкие пальцы вползающей в дом повилики.

Не имеющий меры не ведает смысла границы.

И тяжелое время, как воск, разминает в ладони.

Набегающий ветер листает чужие страницы.

И по дикой земле разбредаются дикие кони.

Птица прянула в небо и медленно тает в эфире.

Следом гаснет звезда, пропадая от долгого взгляда.

Темной ночью глаза раскрываются несколько шире.

И, наверное, это – награда.

1994

ДОРОГА К ХРАМУ

В разомкнутых пространствах бытия

Не разгадать путей незримых,

Пока что от тебя хранимых,

Как будто ноша эта – не твоя.

Тебя несет энергия судьбы.

Светлее путь от близости созвездий.

Но в храме покаяний и возмездий

Не примут ни мольбы, ни ворожбы.

1994

РАННЯЯ ОСЕНЬ

Как тихо здесь. И ты идешь в тиши

Деревьев, умирающих до срока.

Ты не одна. Но как ты одинока

В лесной глуши растерянной души.

И ждет рука руки прикосновенья.

И полон света каждый лепесток.

Ты помнишь боли трепетный исток,

Как помнит море – ветра дуновенья.

1997

КОРАБЛИК

Одиночное плаванье в сторону звезд.

Убегают столетья, волна за волной.

Мой кораблик теченья не ловит за хвост.

Он плывет наугад, не считаясь со мной.

Мой кораблик под ветром кренится слегка.

И не хочет поверить упругой воде.

Я заплыл далеко. Подо мной – облака.

А он смотрит в глаза одинокой звезде.

1999

ТИШИНА

Остывают слова. Гаснут птицы в полете.

Мчит поток, но недвижны в реке валуны.

Дремлет вещая книга в чужом переплете.

И превыше молчанья соблазн тишины.

Закрываю глаза, чтоб увидеть воочью.

Устремляется к небу волна за волной.

Сердце бьется во тьме, окруженное ночью.

Сердце бьется во тьме,

говоря

с тишиной.

2000

ГАМЛЕТ

У Гамлета сегодня выходной.

Послав подальше вечные вопросы,

Идет туда, где пьяные матросы

Найти не могут выход из пивной.

Почти не глядя, он возьмет вино

И терпкий аромат вдохнет вначале.

Вино заплещется в его бокале.

А пить или не пить – уж решено.

С красоткой ляжет, позабыв спросить,

Как звать плутовку и откуда родом.

Позволит жизни течь – привычным ходом.

И выбирать судьбы витую нить.

А ночью он едва найдет порог.

Но – шпагу в ножны, и берет на темя.

Он выйдет в темноту, пока есть время,

На перекресток сумрачных дорог.

Чтоб звездам в нелюдимые глаза

Взглянуть – и в сотый раз понять все то же:

Вот ты стоишь внизу, один – и что же?

А ничего. Плутовку звать – Заза.

2000