А
А читать книгу онлайн
Буква «А» вместила в этом сборнике 18 тысяч слов, произнёсённых мной в разное время и в разном настроении за последние десять лет. Почему «А»? Это первая буква, которой учат в детстве будущих поэтов. Прозаиков, драматургов и киносценаристов, конечно, тоже, но ими человек становится позже, когда узнает, что такое книги, театр и кино. А поэтом или музыкантом он рождается: в первых испуганных или требовательных криках своих такой новорожденный уже играет звуками и ритмом. Наука, правда, об этом пока не подозревает :)
Буква «А» вместила в этом сборнике 18 тысяч слов, произнёсённых мной в разное время и в разном настроении за последние десять лет.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Выпусти псов на охоту, пора –
мягко пружинят осенние травы.
Пусть они гонят его во вчера:
прошлое требует скорой расправы.
В горло вцепись ему зверем,
убей!
Не убежать ему.
Слаб он.
Догонишь.
Что же ты медлишь?
Ты стала сильней!
Он ведь когда-то убил тебя, помнишь?
Он постарел, потускнели глаза,
он сединою побит как картечью.
Выдохни всё, что хотела сказать...
...что ж ты его
обнимаешь
за плечи?
(2011)
Г
ГАЛАТЕЯ
Улыбайся, моя хулиганка,
стисни зубы и улыбайся.
Это просто твоя огранка,
это скульптор зубилом бьёт –
и с души отлетает боль.
Улыбайся, моя Галатея –
знаю, страшно, но постарайся.
Это лучше, чем жить, старея,
не узнав, как сквозь рёбра жжёт
в сердце вспыхнувшая любовь.
Разом,
залпом,
глотком хорошим
ты прожитые выпей дни.
Всё, что лишнее – станет прошлым,
отразится затихший стон
новым светом в твоих глазах.
Всё, что лишнее –
ляжет пылью
под босые твои ступни.
За спиною расправив крылья,
ты взлетишь под рассветный звон
колокольчика в небесах.
Улыбайся, моя Галатея,
знаю, страшно, но ты пытайся.
Это лучше, чем жить, жалея,
не узнав, как из стонов-нот
вытекает любовь-ручей.
Улыбайся, моя хулиганка,
стисни зубы и улыбайся.
Это просто твоя огранка,
это скульптор зубилом бьёт
по застывшей душе твоей.
(2013)
ГЕРБИ,
ИЛИ ИСТОРИЯ РАССКАЗАННАЯ АВТОРУ ЮЛИЕЙ ШРАЙБЕР
Не отразилась ни в одном
российском гербе,
ни в областном, ни в городском,
речушка Герби.
Журчащим перебором струн
по серой гальке
стекает с гор она в Амгунь,
вся без утайки.
В далёком семьдесят шестом
на берегу её крутом
стояли дети босиком,
их было семеро.
Теченьем лето унесло.
Бил по щекам наотмашь зло
и целовал, скуля, в чело
их ветер с севера.
Отец их, Зайцев, был связист.
и в эти дебри
его забросило как лист
на речку Герби.
На сотни вёрст кругом тайга,
вот работёнка!
Лишь речка лижет берега
как собачонка.
Печь, деревянная изба,
в соседях – техник.
И все – сплошная голытьба,
сапог – и тех нет.
Раз в месяц с неба вертолёт,
винтом гундося,
хвостом над избами качнёт –
продукты сбросит.
И снова дни как мошкара,
за датой дата,
летят из юности утра
на свет заката.
Не отражаясь ни в одном
российском гербе
течёт по гальке день за днём
речушка Герби.
Всё изменилось вдруг. Солдат
пригнали к сроку,
и разместили Желдорбат
неподалёку.
И измеряя кривь земли
под небом мглистым,
по шпалам будущим прошли
геодезисты.
Снимал их фотоаппарат
весь путь по карте:
так семь неграмотных зайчат
остались в кадре.
На всю ораву мелких ног
аборигенов
на Герби не нашлось сапог
одновременно.
В далёком семьдесят шестом
на берегу её крутом
стояли дети босиком,
их было семеро.
Теченьем лето унесло.
Бил по щекам наотмашь зло
и целовал, скуля, в чело
их ветер с севера.
Был Зайцев, как любой мужик,
кутить умельцем
и заложить за воротник
ходил к путейцам.
А те имели скромный быт
и, не жируя,
не водку пили или спирт,
а тормозную.
Как жидкость медленно течёт
в стакан гранёный!
И в каждой капле дремлет чёрт –
большой, зелёный.
Ему всё мало – пей да пей,
в душе – истома.
Плевать, что семеро детей
отца ждут дома.
В один из жёлто-серых дней
с рассветом мокрым
отец их вышел из сеней,
гонимый чёртом.
То бес из глаз его, из недр
вовне ломился,
но Зайцев петлю сплёл на кедр
и удавился.
В далеком семьдесят шестом,
перед повешенным отцом
стояли дети босиком,
их было семеро.
Теченьем лето унесло.
Бил по щекам наотмашь зло
и целовал, скуля, в чело
их ветер с севера.
Согнув земную твердь в дугу
солдаты вскоре
проложат рельсы сквозь тайгу
навстречу морю.
И там, где ветер целовал
зайчат в ту осень
сегодня станция, вокзал
и ЭЧ-8.
А с гор всё также день за днём
стекает Герби,
не отражаясь ни в одном
российском гербе.
Давно забыт теодолит,
буссоль, работа...
Но Юля бережно хранит
той встречи фото.
В далеком семьдесят шестом
на черно-белом снимке том
стояли дети босиком,
их было семеро.
Теченьем лето унесло.
Бил по щекам наотмашь зло
и целовал, скуля, в чело
их ветер с севера.
(2013)
ГИТИННЭВЫТ
Неожиданный призрак мелькнет средь осин –
там, где сок от луны на тропинку разлит
и оставлены были следы мокасин
юной девы по имени Гитиннэвыт*.
Злые духи тайги хищно смотрят ей вслед,
ловит запах шаман, отойдя от костра:
человеческий череп на посох надет –
голый череп, чьи скулы стесали ветра.
Расплескалось дыханье, шаману побег
юной девы для взора отныне открыт:
торопясь, под осиною свой оберег
обронила нечаянно Гитиннэвыт.
Взмахом листьев-ладоней камлает шаман,
мастер быстрых теней и таёжных погонь,
и окутает череп на посохе тьма,
а в глазницах пустых вспыхнет адский огонь.
Заклубятся сплетенья теней и личин,
и бесплотен на ощупь, прозрачен на вид
неожиданный призрак мелькнет средь осин,
догоняя бегущую Гитиннэвыт.
(2012)
_______
* Имя Гитиннэвыт переводится с чукотского как «красавица»
ГОД ДРАКОНА
(поздравление друзьям)
С календарей от Москвы до Гудзона
последние числа срывают ветра.
Позвольте поздравить вас с Годом Дракона
и пожелать вам любви и добра!
Чтоб ваши мечты обязательно сбылись,
чтоб клады нашлись, а удачи случились,
чтоб ангелы вас от беды берегли
и реки молочные мирно текли.
Чтоб рядом тянулись у вас до запястья
и линия жизни, и линия счастья,
и чтобы гадалка (такие дела)
