Сочинения

Петь велит любовь.

Я пою под миртой мирной,

На красы ее смотря,

Не завидуя обширной

Власти самого царя;

Взгляд один ее мне нежный

Всех милей чинов.

Пусть вожди в боях дерутся,

В думах баре брань ведут;

Алых уст ее коснуться -

Вся моя победа тут;

Поцелуй ее мне нежный

Выше всех даров.

Пусть герой свой блеск сугубит,

Ждет бессмертия отлик;

Милая меня коль любит,

Мне блаженней века миг;

И ее объятьи нежны

Всех светлей венцов.

1800

Тишина

Не колыхнет Волхов темный,

Не шелохнет лес и холм,

Мещет на поля чуть бледный

Свет луна, и спит мой дом.

Как, - я мнил в уединеньи, -

В хижине быть славну мне?

Не живем, живя в забвеньи:

Что в могиле, то во сне.

Нет! талант не увядает,

Вечного забвенья в тьме;

Из-под спуда он сияет:

Я блесну на вышине.

Так! пойду хотя в забаву

За певцом Тиисским вслед

И, снискать его чтоб славу,

Стану забавлять я свет.

Стану шуткою влюбляться,

На бумаге пить и петь,

К милым девушкам ласкаться

И в сединах молодеть.

Я пою, - Пинд стала Званка,

Совосплещут музы мне;

Возгремела балалайка,

И я славен в тишине!

1801

[Image020]

На разлуку

Не раздаются больше звуки

Уже в диване мне тобой;

Бегу всяк час, бегу от скуки,

А скука следует за мной.

Когда ж назад ты возвратишься,

Весельем мой наполнишь дом?

Иль с арфою навек простишься,

С Мурзой, Милордом и котом?

Пожалуй, возвратись скорее,

Приятны возврати часы,

И Дашу сделай веселее,

И почеши Мурзе усы.

1801

Венчание Леля

Колокол ужасным звоном

Воздух, землю колебал,

И Иван Великий громом

В полнощь, освещен, дрожал;

Я, приятным сном объятый

Макова в тени венца,

Видел: теремы, палаты,

Площадь Красного крыльца

Роем мальчиков летучим

Облелеяны кругом!

Лесом - шлемы их дремучим,

Латы - златом и сребром,

Копья - сталию блистали

И чуть виделись сквозь мглы;

Стаями сверх их летали

Молненосные орлы.

Но лишь солнце появилось

И затеплились кресты,

Море зыблюще открылось

Разных лиц и пестроты! -

Шум, с высот лиясь рекою,

Всеми чувствы овладел,

Своды храма предо мною

Я отверстыми узрел.

Там в волнах толды стесненной

В думе весь синклит стоял,

Я в душе моей смятенной

Некий ужас ощущал.

Но на троне там обширном,

Во священной темноте,

Вдруг в сиянии порфирном

Усмотрел на высоте

Двух я гениев небесных:

Коль бесчисленны красы!

Сколько нежностей прелестных!

Златоструйчаты власы,

Блеск сафира, розы ранни

Их устен, ланит очес,

Улыбаясь, брали дани

С восхищенных тьмы сердец.

И один из них, венчаясь

Диадемою царей,

Ей чете своей касаясь,

Удвоялся блеском в ней.

Тут из окон самых верхних,

По сверкающим лучам,

Тени самодержцев древних,

Ниспустившися во храм,

Прежни лицы их прияли

И сквозь ликов торжества

В изумленьи вопрошали:

“Кто такие божества,

Что, облекшись в младость смертных,

С кротостию скиптр берут,

На обширность стран несметных

Цепь цветочную кладут

И весь Север в миг пленили

Именем одним царя?”

Громы дух мой пробудили:

Разглашалося ура!

Что такое сон сей значит?

Я с собою размышлял:

Дух ликует, сердце скачет,

Отчего? Я сам не знал.

Кто на царство так венчался?

Кто так души все пленил?

Кем я столько восхищался,

Сладостные слезы лил?

После музы мне сказали,

Кто так светом овладел:

“Царь сердец, - они вещали, -

Бог любви, всесильный Лель”.

1801

Тончию

Бессмертный Тончи! ты мое

Лицо в том, слышу, пишешь виде,

В каком бы мастерство твое

В Омире древнем, Аристиде,

Сократе и Катоне ввек

Потомков поздных удивляло;

В сединах лысиной сияло,

И в нем бы зрелся человек.

Но лысина или парик,

Но тога иль мундир кургузый

Соделали, что ты велик?

Нет! философия и музы;

Они нас славными творят.

О! если б осенял дух правый

И освещал меня луч славы, -

Пристал бы всякий мне наряд.

Так, живописец-философ!

Пиши меня в уборах чудных,

Как знаешь ты; но лишь любовь

Увековечь ко мне премудрых.

А если слабости самим

И величайшим людям сродны,

Не позабудь во мне подобны,

Чтоб зависть улыбалась им.

Иль нет, ты лучше напиши

Меня в натуре самой грубой:

В жестокий мраз с огнем души,

В косматой шапке, скутав шубой;

Чтоб шел, природой лишь водим,

Против погод, волн, гор кремнистых,

В знак, что рожден в странах я льдистых,

Что был прапращур мой Багрим.

Не испугай жены, друзей,

Придай мне нежности немного:

Чтоб был я ласков для детей,

Лишь в должности б судил всех строго;

Чтоб жар кипел в моей крови,

А очи мягкостью блистали;

Красотки бы по мне вздыхали

Хоть в платонической любви.

1801

Приношение красавицам

Вам, красавицы младые,

И супруге в дар моей

Песни Леля золотые

Подношу я в книжке сей.

Нравиться уж я бессилен

И копьем и сайдаком,

Дурен, стар и не умилен:

Бью стихами вам челом.

Бью челом; и по морозам

Коль вы ездите в санях,

Летом ходите по розам,

По лугам и муравам, -

То и праха не лобзаю

Я прелестных ваших ног;

Чувствы те лишь посвящаю,

Что любви всесильный бог

С жизнью самой в кровь мне пламень,

В душу силу влил огня;

Сыплют искры снег и камень

Под стопами у меня.

1801

Пламиде

Не сожигай меня, Пламида,

Ты тихим голубым огнем

Очей твоих; от их я вида

Не защищусь теперь ничем.

Хоть был бы я царем вселенной

Иль самым строгим мудрецом, -

Приятностью, красой сраженной,

Твоим был узником, рабом.

Все: мудрость, скипетр и державу,

Я отдал бы любви в залог,

Принес тебе ка жертву славу

И у твоих бы умер ног.

Но слышу, просишь ты, Пламяда,

В задаток несколько рублей:

Гнушаюсь я торговли вида,

Погас огонь в душе моей.

1770; 1802

Кузнечик

Счастлив, золотой кузнечик,

Что в лесу куешь один!

На цветочный сев лужечик,

Пьешь с них мед, как господин;

Всем любуяся на воле,

Воспеваешь век ты свой;

Взглянешь лишь на что ты в поле,

Всем доволен, всё с тобой.

Земледельцев по соседству

Не обидишь ты ничем;

Ни к чьему не льнешь наследству.

Сам богат собою всем.

Песнопевец тепла лета!

Аполлона нежный сын!

Честный обитатель света,

Всеми музами любим!

Вдохновенный, гласом звонким

На земли ты знаменит,

Чтут живые и потомки:

Ты философ! ты пиит!

Чист в душе своей, не злобен,

Удивление ты нам:

О! едва ли не подобен,

Мой кузнечик, ты богам!

1802

[Image021]

Охотник

За охотой ты на Званку

Птиц приехал пострелять;

Но, белянку и смуглянку

Вдруг увидев, стал вздыхать.

Что такое это значит,

Миленький охотник мой?

Ты молчишь, а сердце плачет: