Том 1. Произведения 1926-1937

Name: Том 1. Произведения 1926-1937
Author: Введенский Александр Иванович--

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Том 1. Произведения 1926-1937, Введенский Александр Иванович-- . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.

Жанр: Поэзия и драматургия / Поэзия

Название: Том 1. Произведения 1926-1937

Автор: Введенский Александр Иванович

Дата добавления: 16 январь 2020

Количество просмотров: 274

Читать онлайн

Том 1. Произведения 1926-1937 читать книгу онлайн

Том 1. Произведения 1926-1937 - читать бесплатно онлайн , автор Введенский Александр Иванович

Творчество А. Введенского (1904–1941), замечательного русского поэта, только сегодня приходит, наконец, к отечественному читателю. Входивший в группу ОБЭРИУ и погибший в заключении, Введенский не имел возможности публиковать свои произведения, поражающие как неповторимой интонацией, так и философской глубиной.

В первый том собрания вошли стихотворения и поэмы, написанные в 1926–1937 гг.

http://ruslit.traumlibrary.net

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

ВПЕРЕД

Перейти на страницу:

4-й умир.(ающий).

Был бой. Гражданская война

в Крыму, в Сибири и на севере.

Днепр, Волга, Обь, Двина.

На ржи, на лютиках, на клевере,

везде лежали трупы.

Был голод, не хватало супа.

Концы ужасной этой битвы

остры как лезвие у бритвы,

я даже не успел прочесть молитвы,

как от летящей пули наискось

я пал подкошенный как гвоздь.

Граждане, взмолился я, родные,

ведь у меня ребята есть грудные,

и эти молодые дети

теперь одни останутся на свете.

И две жены моих красавицы

теперь развратничать начнут.

О хоть бы, хоть бы мне поправиться,

но командир сказал — капут.

Подумай сам, ведь ты убит,

тут доктор помощь оказать не сможет,

и окровавленный твой вид

в земле червяк довольно скоро сгложет.

Я говорю ему — нет командир,

червяк быть может сгложет мой мундир

и может быть в теченье часа

моё сожрет всё мясо.

Но мысль мою и душу

червяк не съест, и я его не трушу.

Но я уже не говорил. Я думал.

И я уже не думал, я был мёртв.

Моё лицо смотрело на небо без шума,

и признак жизни уходил из вен и из аорт.

В моих зрачках число четыре отражалось,

а битва, бой, сраженье продолжалось.

То тысячу девятьсот двадцатый был год.

Зумир.

Мы выслушали смерти описанья,

мы обозрели эти сообщенья от умирающих умов.

Теперь для нашего сознанья

нет больше разницы годов.

Пространство стало реже,

и все слова — паук, беседка, человек, — одни и те же.

Кто дед, кто внук,

кто маргаритка, а кто воин,

мы все исчадия наук

и нами смертный час усвоен.

Чумир.

Спят современники морей.

Кумир.

Куда же им.

<1931–1934>

Очевидец и крыса ^*

Он.

Маргарита отвори

мне окошко поскорей.

Маргарита говори

мне про рыб и про зверей.

Опустилась ночи тень,

всюду в мире свет потух.

Маргарита кончен день,

дует ветер, спит петух.

Спит орёл на небесах,

спят растения в лесах,

будущие спят гробы,

сосны, ели и дубы.

Воин выходит на позор,

бобр выходит на грабёж,

и бросая в звёзды взор,

счёт ночам заводит ёж.

Рыбы бегают в реке,

бродят рыбы по морям,

и скворец в своей руке

тихо держит мёртвый храм.

И дрозды поют слегка,

и рычит печальный лев.

Гонит Бог издалека

к нам на город облака,

и рычит печальный лев.

Он.

Мы не верим что мы спим.

Мы не верим что мы здесь.

Мы не верим что грустим,

мы не верим что мы есть.

Он.

Холод горы озаряет,

снежный гор больших покров,

а в снегу как лунь ныряет

конь под тяжестью ковров.

На коврах курсистка мчится,

омрачённая луной.

На коня глядит волчица,

пасть облитая слюной.

Лежебока, бедный всадник,

мчится в тройке как лакей,

входит в тёмный палисадник,

кость сжимая в кулаке.

Отдаёт курсистке плеть он,

подаёт старухе трость.

Каждый час встречая тостом,

он лихую гладит кость.

А курсистка как карета

запылённая стоит.

С незнакомого портрета

глаз не сводит. И блестит.

Он.

Я мысли свои разглядывал.

Я видел у них иные начертания.

Я чувства свои измеривал.

Я нашёл их близкие границы.

Я телодвижения свои испытывал.

Я определил их несложную значимость.

Я миролюбие своё терял.

У меня не осталось сосредоточенности.

Догадывающийся догадается.

Мне догадываться больше нечего.

Он.

Сейчас я буду говорить.

Пока он говорит, является небольшая комната. Всё рассечено. Где ты наш мир. Ни тебя нет. Ни нас нет. На тарелках сидят Пётр Иванович Иванович Иванович, курсистка, дворецкий Грудецкий, Степанов-Песков и четыреста тридцать три испанца.

Входит Лиза или Маргарита.

Одна из двух.

Что вижу я.

Здесь общество собралось адское.

Огнём и серой пахнет здесь.

И шеи у вас какие-то пороховые,

и уши, и руки, ноги, и носы

и глаза. Вы все как в столбняке.

Уже зима который час стоит,

не вышло ль здесь убийства.

Дворецкий-Грудецкий.

Маргарита иди Лиза,