У нее были косы густые
И струились до пят, развитые,
Точно колос полей, золотые.
Голос фей, но странней и нежней,
И ресницы казались у ней
От зеленого блеска черней.
Но ему, когда конь мимо пашен
Мчался, нежной добычей украшен,
Был соперник ревнивый не страшен.
Потому что она никогда
До него, холодна и горда,
Никому не ответила: «Да».
Так безумно она полюбила,
Что когда его сердце остыло,
То в своем она смерть ощутила.
И внимает он бледным устам:
«На смычок тебе косы отдам:
Очаруешь ты музыкой дам».
И, лобзая, вернуть он не мог
Ей румянца горячего щек, —
Он из кос ее сделал смычок.
Он лохмотья слепца надевает,
Он на скрипке кремонской играет
И с людей подаянье сбирает.
И, чаруя, те звуки пьянят,
Потому что в них слезы звенят,
Оживая, уста говорят.
Царь своей не жалеет казны,
Он в серебряных тенях луны
Увезенной жалеет жены.
…………………………………
Конь усталый с добычей не скачет,
Звуки льются… Но что это значит,
Что смычок упрекает и плачет?
Так томительна песня была,
Что тогда же и смерть им пришла;
Свой покойница дар унесла;
И опять у ней косы густые,
И струятся до пят, развитые,
Точно колос полей, золотые…
Перевод И. Анненского
С красавицами и цветами,
С абсентом, перед камельком
Мы развлечемся, отдохнем,
Играя роль в привычной драме.
Абсент декабрьским вечерком
Нам души зеленит так странно,
Цветы же так благоуханны
На милой перед камельком.
Но тратят прелесть поцелуи,
И после нескольких измен
Расстанемся легко, без сцен,
Не мучаясь и не ревнуя.
И жгутся письма и цветы,
В алькове, ах! пожар занялся…
Но если спасся, жив остался,
Тоску абсентом гасишь ты.
Портреты все пожрало пламя,
Дрожь рук, и в голове трезвон…
И смерть придет, как долгий сон
С красавицами и цветами.
Перевод Л. Цывьяна
Я бреду, словно пьяный, без цели,
Я иду от любимой своей,
Мои губы забыть не успели
Теплоту ароматных грудей.
И сквозь память о нежности милой,
Как сквозь сумрак, разлитый вокруг,
Фонари мне горят, как светила,
В каждом встречном мне видится друг.
И как будто летучие мыши,
От меня все печали летят
На высокие черные крыши,
Над которыми желтый закат.
Газ в витринах… На тротуаре
Блики… Мнится мне: я еще там,
У любимой моей в будуаре,
Иль шагаю по облакам.
И со мной она в этом блужданье,
И мне ветра порывы дарят
Слов ее мелодичных звучанье,
Поцелуев ее аромат.
Перевод Л. Цывьяна
Жить в этом городе мне, дикарю, нет мочи,
При свете газовом я подыхаю тут,
Вам, парижанке, здесь все мило, и влекут
Меня к погибели, гордячка, ваши очи.
А я хотел бы жить, где толп галдящих нет,
В горах или в лесу под пологом зеленым,
Вдали от толкотни, рекламы и газет —
На полюсе, в любом краю уединенном.
Но вам по нраву шум, толпа и голоса,
Бал в Опере и газ – все, от чего я маюсь.
И, вас увидев, я не помню про леса,
Ум цивилизовать мучительно стараюсь.
«Я здесь, как мотылек в огне, сгорю, умру», —
Рискуя надоесть, твержу тоскливым тоном…
Как дивны были б вы – с кудрями на ветру,
В сорочке с рюшами, и зелень леса фоном!
Перевод Л. Цывьяна