Наш взор к минувшему мы обращаем году.
Наш фронт был вешнему подобен ледоходу,
Который сокрушал в погоду, в непогоду
Устои вражеской стены.
Клич боевой наш был: борьба за честь, свободу
И независимость своей родной страны!
2
Да здравствует победоносная Красная Армия, армия-освободительница, изгнавшая немецко-фашистских захватчиков с советской земли и громящая гитлеровские войска на территории Германии!
(Призывы ЦК ВКП(б) к 27-й годовщине Красной Армии.)
И вот – во вражеской стране, не на пороге,
А в глубине ее, с врагом мы сводим счет.
Враг, нами в собственной настигнутый берлоге,
В предсмертной мечется тревоге:
От нас пощады он не ждет.
И в нашем лозунге мы слышим – в каждом слоге:
То с огненным мечом, в судейской строгой тоге
Железной поступью История идет!
«На Берлинском направлении» *
«Войска 1-го Белорусского фронта, после месячной осады и упорных боёв, завершили разгром окружённой группировки, противника и сегодня, 23 февраля, полностью овладели городом и крепостью Познань – стратегически важным узлом обороны немцев на Берлинском направлении».
(Приказ Верховного Главнокомандующего.)
Круша клыки во вражьей пасти,
Под Сталинградом и под Минском
Мечтали наши чудо-части
О «направлении Берлинском».
Что рисовалось в отдаленье,
Теперь сбывается реально:
Нам о «Берлинском направленье»
Возвещено официально!
В предсмертных судорогах змеи
Шипят в гнезде своем змеином.
Дрожат фашистские злодеи
Пред русским фронтом-исполином.
Творцы побед, сыны отваги
Слились в стремлении едином:
«Вперед! Вперед! Пусть наши флаги
Взовьются гордо над Берлином!»
На всякий случай… *
В последнем выступлении по радио Геббельс заверяет немцев, что «в случае катастрофы он охотно лишит себя жизни».
Сел Гитлер. Ноги, словно гири.
С ним Гиммлер с Герингом сидят.
В «Самоучитель харакири»
Все трое с ужасом глядят.
Шут-Геббельс скачет перед псами,
Их утешая словесами:
«Я извещу весь шар земной:
Не нас повесили, мы сами
Переселились в мир иной!»
Заплетающимся языком… *
Заключительная фаза войны будет, как и всегда, самой тяжелой. Час, предшествующий восходу солнца, бывает всегда самым темным часом ночи. Глубокий мрак предшествует приближающемуся утру. Но никто не должен опасаться того, что оно забудет наступить.
(Из статьи Геббельса «Борцы за вечную империю».)
Как эти выклики смешны,
Как дико слышать эту фразу
Про заключительную фазу
Уже проигранной войны!
Чем не «пророческое» слово
В заверстку прочих ахинеи:
«Перед восходом солнца – ново! –
Бывает ночь всегда темней».
Гнус окунулся в Брамапутру [5]
И провещал фашистам так:
«Окутал нас глубокий мрак,
Но мрак, предшествующий утру!
Не поддавайтесь же кручине.
Оно придет. Не может быть,
Чтоб по какой-нибудь причине
Оно забыло наступить!
Глаголю вам: век скоротечный…»
Да, Геббельс плох. В свой час конечный
Святошей сделался бандит,
В фашистский рейх загробный, «вечный»
Глазами мутными глядит.
Ему б хотелось смерть отсрочить.
О ней он думать не привык.
Он что-то пробует «пророчить»,
Но заплетается язык.
Крах! Все идет к его кончине,
Наступит смерть. Не может быть,
Чтоб по какой-нибудь причине
Она забыла наступить!
Первоклассный инструмент *
Мы с корнем вырвали «восточно-прусский клык»,
Иль Кенигсберг, сказать иначе.
Его принудили мы к сдаче:
Фашисты все кричат на крик,
Не ждали-де подобной вещи!
Как ни были крепки
Фашистские клыки,
Но оказалися покрепче наши клещи,
В наиопаснейший момент
Врага разивший и по праву
Всемирную стяжавший славу
Наш первоклассный инструмент!
«Нету фюрера портрета на стене!» *
Малодушных людей мы должны взять на прицел так же, как и тех трусов, у которых в сердце изгладился образ фюрера, а на стене их комнаты нет его портрета.
(Из берлинской радиобеседы Шмидта-Деккера.)
Фриц и Мориц выли оба
На весь свет:
«Верность фюреру до гроба –
Наш завет!»
Оба шнапс в себя качали
И коктейль.
Речи Гитлера встречали
Ревом: «Хейль!»
Липли к каждой телеграмме
О войне.
Красовался Гитлер в раме
На стене.
Повторяли Фриц и Мориц,
Как урок:
«Фюрер – маг и чудотворец,
Он – пророк,
Золотые нам пророчит
Времена.
Нашу власть навек упрочит
Блиц-война!»
Но неладно вышло с «блицем»,
«Блиц» надул.
Завопили Мориц с Фрицем:
«Кар-р-ра-ул!»
А когда война к Берлину
Подошла,
Оба стали корчить мину:
«Дрянь – дела!
Поумнеть нам не пора ли?» –
И – умны –
Рожу Гитлера убрали
Со стены.
К ним при этой тайной сценке
Шпик подсел.
Взяли их, поставив к стенке,
«На прицел»!
«Вашу стойкость мы удвоим,
Шантрапа!»
Просверлили им обоим
Черепа!
Приключилась казнь им эта
По вине:
«Нету фюрера портрета
На стене!»
