Как бархат — ветер легкокрылый!..
Снега растаяли — плывут…
Настанет час, и с буйной силой
сады моей отчизны милой
румяным цветом зацветут.
Так вей же, ветер мой кудрявый,
чтоб молодел тобою я,
чтоб рдели звезды, млели травы.
Там, где запруда и купавы,
пройдет любимая моя.
Ее над прудом повстречаю.
О, как-то встретимся мы с ней?
К ней полечу, души не чая,
и зашумят, листвой качая,
деревья родины моей.
О чем беседовать мы станем?..
Вокруг — синеющий Донбасс,
над нами звездное блистанье,
и та же, что при расставанье,
луна свой свет прольет на нас.
Всё это будет там, где мчится,
грохочет поезд у села,
где блеск завода, как зарницы,
где мне родня — трава и птицы,
где наша юность протекла.
Берез шептанье, звезд узоры,
и смуглота щеки родной,
и ширь донецкого простора,
рукопожатия и взоры,
и смех, как сердце, молодой.
В ладони ветер бьет, бушуя..
В трамвайном звоне — жизнь сама.
О, шепот у крыльца… Спешу я
на лекции, но всё дышу я
той, что меня свела с ума.
Всё это будет там, где любо
мне слушать, как шумит Донбасс,
где моего завода трубы…
Родные ласковые губы —
к ним припаду я в этот час!
Ну а покамест — легкокрылый
в квартире ходит ветерок…
Учиться буду с новой силой,
чтоб, верный сын отчизны милой,
в садах подругу встретить мог.
1936
Кипарисы, томя и тревожа,
до рассвета шумят надо мной…
На турчанку ты чем-то похожа,
не вернуться которой домой,
не вернуться в далекие страны,
молодые глаза полюбя…
Я идти за тобой не устану,
не устану глядеть на тебя.
Как звезда, дальним светом дурманя,
как звезда золотая вдали,
в легких тканях, как будто в тумане,
ты скользишь, не касаясь земли.
Синий ветер, деревья в цветенье,
пенье птиц, мотыльки и цветы,
и грохочет прибой в отдаленье
сквозь стоящие в каплях кусты.
Синий грохот… Спешим мы к прибою,
волны берег каймой обвели,
и слилось мое сердце с тобою,
словно море и небо вдали.
10 апреля 1937 Харакс
87. И. П. КОТЛЯРЕВСКОМУ
Как день горит, как ветви клонит ветер,
как то, что гонит тьму рассветный час,
тебе, поэт, вовеки жить на свете
в сердцах живых и тех, что сменят нас.
Пройдут века, и вечный май настанет,
но так, как мы в кипенье наших дней,
потомок в книжку «Энеиды» глянет
и в восхищении замрет над ней.
Как ветер ветви гнет, как гаснет день в зарницах,
как то, что зори светят нам ясней,
земля всё так же будет вдаль стремиться,
и будешь жить ты в памяти людей.
<1938>
Я люблю тебя, друг мой, за то,
что в глазах твоих море синеет
и что солнце в глазах, как цветок,
мою душу ласкает и греет.
Что в сиянье волос золотом
так открыто лицо и красиво.
Я люблю тебя, друг мой, за то,
что тебя не любить я не в силах.
<1938>
