Все стихи 2016 года по алфавиту (СИ)

XI

Героя нашего печалил

Удел в машине ночевать.

Воздев глаза, совсем отчаян,

Увидел столб, на нём слова -

"Сдаётся на день или больше

Отдельность комнаты. Обои,

Но с туалетом вo дворе,

Где пёс незлобный в конуре".

Не полагаясь на удачу,

А полагаясь на судьбу,

И, адрес доверяя лбу,

Он начал с первой передачи,

А на второй отъехал прочь

Искать постель на эту ночь.

XII

Судьба. Но что нам есть судьбою?

Я ел судьбы прокисший суп,

Такой несносный, что любовью

К еде не искупима суть.

Съедобность свежим soup de jour'ом

В меню не местных нахожу я

Ко времени, где аппетит

Уже взнуздал аперитив,

Что подан временем рожденья,

А может, местом рождества,

Где для вождения права

Совсем не связаны с вожденьем.

Глупы, бубнящие в веках:

"Твоя судьба - в твоих руках".

XIII

Судьба, не ты ли старой няней

Мне ворошила волоса?

Не ты ль по молодости-пьяни

Тащила корчевать леса?

Не ты ль упрямою ослицей

Везла по странам и столицам,

Потея летом и зимой

Под перемётною сумой?

Теперь, когда ты подустала

И любишь - дома, у oгня,

Порою удивишь меня

Своим капризом запоздалым.

Так, улыбаяся хитро,

Ты в руку мне дала перо.

XIV

Но нынче не очинят перьев

На более, чем осемь строк,

Ушли читатели, кто верил

В поэмы длинной многий прок.

Зачем же ты меня склонила

Бутыльно закупать чернила,

Копать учёны словари,

Чтобы смешное говорить?

Ужель не можно, славу чая,

Венчая краткость с полнотой,

Открыться мерой золотой,

Судьба-судьбина, отвечай мне!

А та смеётся и молчит,

И свечи подаёт в ночи.

XV

В ночной провинции непросто

Найти дома по номерам,

Где бирж падения и росты

В чай не кладут по вечерам,

Где резанный рукой наличник

Являет кружевом величье,

Не достижимое в войне,

В какой-то дальней стороне.

Евгений к домику подъехал,

Что был приземист, в три окна,

В котором стать соблюдена,

Наверно, -надцатого века. .

Взойдя, он создал для крыльца

Добропорядочность лица.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

I

Размером чресел поражаешь,

Речною красотою губ,

Прекрасных дочерей рожая

Во сне медведицей в снегу.

Они у пруда в отраженьях,

Берёзы отличив от женщин,

Не сразу станут понимать,

A ты, наперсница и мать,

Всё растолкуешь понемногу,

Научишь видеть в зеркалах

Не только женственное глаз,

Но и присутствие от Бога

Цветов, берёз, лесов, полей,

Высоких криков журавлей.

II

У красоты примет немало

Меняемых теченьем лет.

Тo, кто Рембрандтов чаровалo,

Давно окстилoсь от котлет.

Порой, обманывая сразу,

Искусство краски для показа

Ложится на глазное дно,

А смыть - пустое полотно.

Но есть, что узнается в силу

Земли рождения одной,

И за красивою женой

Все едут к матушке России.

Красотки - в ряд в иных краях,

А здесь красавицы стоят.

III

Итак, она была красива -

Хозяйка дома в три окна,

И имя доброе носила -

Татьяною звалась она.

Что рассказать о ней? Быть может,

О матери с отцом, и, множа

Витки, деталей канитель,

Струною зазвучит? Ужель

Подробности её уклада

В дому, опрятности в быту

Раскроют жизни чистоту,

Величие её наряда?

Роман ли я в стихах пишу,

Мыслитель истинный и... шут?

IV

Решите ль вы, что автор - добр и

Oн верностью Кремлю - стена,

Узнав, что он повенчан, вдовый,

Женат ли, и на ком женат?

Поймёте ли поэта душу,

Когда расскажет, что oткушал

На завтрак - борщ или халву,

И что держало на плаву,

Когда его судьба топила,

Страдал в исподнем или без,

Когда на скользкий брег возлез,

И где тот брег, и в чём же сила -

Та, что срывает строфы с губ,

Как гром овсянок на лугу?

V

Быть может, милый матерщинник,

Быть может, подлый рифмоплёт.

И только Бог пометит чином,

Со слов и чёрт не разберёт.

Когда услышите - "Я добрый",

Не верьте на слово, ведь доблесть

Не присуждается себе,

Раз не у финиша забег.

Следите с высоты трибуны

И непредвзятости окна -

Куда вся ложь устремлена,

Что трефой подменяет бубну.

Да будет славы пьедестал -

Сердцам, а не кривым устам!

VI

Так в двух словах. Преподавала

И музыку, и пенье там,

Где тo в программах оставалoсь;

Уроком частным занята.

Не девственна была в девицах,

Чему никто не удивится

Как нарушенью в наши дни.

Тот первый был физруком. С ним

Схлестнулась с осужденьем рока -

Он был поклонником его,

Терзая Тани естество

Магнитофоном до уроков.

Сыграть Шопена попросив,

Остался до утра, красив.

VII

Здесь мы припомним сутью женщин

Шальную двойственность нутра,

Что - холод нравственный со жженьем,

Кричащим кое-чем: "Пора!"

В крови бурлящего гормона

Не уничтожить покемоном,

Нажав мизинчиком на "Выкл." -

Весна не слышит головы.

В Татьяне, как во всех Татьянах,

Всё было правильно внутри -

Хорей при женственности рифм;

И бог святил фортепиано,

И чёрт гитарою терзал,

Блестя клыком на образа.

VIII

И, сдав избыточностью комнат,

Не ставших счастью шалашом,

Одну из них, сказала: "Полно!

Натрахалась - и хорошо".

Цветы сажала и вязала,

В кино ходила. В кинозале,

Найдя исход чужих страстей,

Слезой томилась в темноте.

Ласкала клавиши, как спины

Шопену преданных собак,

Они к ней ластились, любя,

И пели клином журавлиным.

Рассвет встречала, как цветок,

И улыбалась на восток.

ГЛАВА ПЯТАЯ

I

Когда к нам Бог за гостем входит,

Тогда и дом, войдя в того,

Усами ходиков поводит

Быстрее, правя волшебством.

А гость, который послан чёртом,

Скрипит под стрелкой хлебом чёрствым,

И время движется едва,

Топя в молчании слова.

А гость нежданный, но желанный

И не в визитке, без цветов

Для хрусталя голодных ртов

И в нарушение уклада

Привечен будет и согрет,

Накормлен по любой поре.

II

У одиночества Татьяны

Был вид настольного цветка:

В цветах весной, от солнца пьяной,

А после - в зелени листка.

На стук, как стебель, встрепенулась

(Подумав - "Кто бы это?"), ну и,

Ступая быстро и легко,

Поправив волосы рукой

У зеркала, где отразилась

Всего на миг, пошла открыть

Тому, кто предночной поры