Я сегодня до зари встану,
И все стекла, что побил — вставлю.
За бодягой, хошь схожу к нашим,
Только ты меня прости, Маша!
Ну я премию пропил, малость,
Чтой-то с памятью моей сталось…
С кем-то дрался я, видать, зубьев мало…
Маш, а где мой воротник? Не видала?
Вот овчарку я изгрыз по запарке,
Пол-отреза на унты, это — жалко…
Взял с Аркашкой я флакон «Мицне бяло»,
А за углом, как не дели, все же мало.
Тут — откуда не возьмись — этот ухарь.
Отоварились ведром рассыпухи.
Не скажу я — чтобы нам было в тягость,
Но, по совести, Марусь, ох, и гадость!
А «Степная» пошла исключительно…
Мы сдурели с нее, сатаны!
Помню все, как сейчас, окромя вытрезвителя,
Где с меня через голову сняли штаны.
Ты уж, Марья, извини меня, гада,
Но пятнадцать-то колов снесть им надо.
Пред иконою клянусь профбилетом:
В Чернолучьи отдыхать будем летом!
Ну чего ты на меня клохчешь?
Я те звезды подарю — хочешь?
Сходим нынче же в кино, кстати — праздник!
Пить не буду перед тем, душу язвить…
А пока, хоть грамм, налей, я ведь маюсь.
И за все, что натворил, каюсь.
Слышь, а чей-то я в бинтах, Марья?
Ох, мне встретить бы того парня!
Мне ж от той рассыпухи одни невезения
И в организме сплошной перекос…
Просыпаюся утром и в недоумении
То ль стравило меня, то ли это — обычный понос.
Мой кораблик-судьба — под названием «Жизнь»
Сел на мели в надломах и трещинах.
Хочешь — пой, хочешь — пей, только крепче держись,
По барометру бури обещаны.
Песни будут потом, а пока недосуг,
Я в ином измерении гордости.
Где же бакенщик — друг? Мне туманом вокруг
Пелена из обмана и подлости.
Где ж мои берега? Я их должен найти,
И, как парус, душа располощется.
Неужели — хана? Сквозь туман не пройти,
А на твердую землю так хочется!
Серой чайкой вдали, неоставившей след,
Пролетают года по-над волнами.
Я, наверно, устал и немного ослеп.
Различаю в ночи только молнии.
Не пойми-разбери где друзья, где враги?
Часто те и другие ненадолго.
Постоянны одни, разве только, долги,
А вот их то как раз и не надо бы!
Простота чьих-то душ, как гречиха в полях,
Колосится открытая начисто,
И обидно когда, словно мины в домах,
В людях спрятаны ложь и предательство.
Только мать и могла вывесть формулу дня,
Пусть не ново, но это и бедово:
Если деньги ушли, а за ними друзья,
То, выходит, друзей просто не было.
Видно, Боги, шутя, в день рожденья меня
Не святой окропили водицею
И, как хлеб аржаной, всю судьбу для меня
Густо смазали крепкой горчицею.
Так бывает в груди солено, горячо,
Что ни женщин, ни водки не хочется!
А на верного друга тугое плечо
Опереться порою так хочется.
Что ж, я с мели сошел, позади страх и риск,
Можно шпарить в любом направлении,
Я стараюсь наверх, но меня сносит вниз,
А внизу — в низком все измерении!
Где ж мои берега? Я их должен найти
И, быть может, еще разпогодится.
Но туман позади и туман впереди,
А на твердую землю так хочется!
А на твердую землю так хочется…
Отношения людей бывают разные:
Голубые, пожелтевшие, красные.
А бывают потускневшие, серые
И бывают как лучи солнца первые.
А бывают рассиропленные, пряные
И бывают как листики ранние.
А бывают непонятные, спорные
И бывают откровенные черные.
Где же мой любимый цвет — цвет огня.
Столько лет его ищу и все зря.
Неужели так всю жизнь пройду?
А я цвета своего не найду.
Мимо женщины идут распрекрасные
В платьях ярких, как пожар, а души разные.
Есть сиреневые, синие, алые,
Как глубокие моря и реки малые.
Где-то ж временем закрыт и мой родник,
Грудью бьется он об лед, гранит.
И, как я, не признает любовь-марево,
Ждет огромную любовь как зарево.
Столько сполохов вокруг от любви,
Где ж ты огниво мое? Позови…
Где ж ты зарево мое? Засветись…
Где же ты, моя любовь, моя жизнь?
Все друзья мои давно, сверстники,
Спутниц жизни и любимых встретили.
Все по цвету и в цвет подобрано,
И живут себе на радости по-доброму.
Только я всегда один, все — вдвоем.
Только я пою совсем ни о чем.
Только я вздыхаю ночью и днем…
Я ж мечтаю все о пламени своем.
Мы в застенках своих бытия
Осуждаем друг друга, а зря!
Лучше каждый пусть спросит себя:
«А каков же по цвету сам я?»
Я себя ищу в потоке разноцветия.
Я в расцвете, но каков же по цвету я?
Может быть, моя душа не зеленая,
А коричневая, ржавая, казенная…
Ведь в мозаике поступков столько разного,
Столько легкого, расчитанного, праздного,
Столько желтого, лживого, опасного
И так мало откровенного красного.
Где же мой любимый цвет — цвет огня.
Столько лет его ищу и все зря.
Неужели так всю жизнь пройду?
А я цвета своего не найду.