Жизнь поэта (СИ)

Я возвращаюсь в закоулки,

Где всё скрывает человек

В миру, где людно, ярко, гулко.

И не хочу туда идти,

Где больно, стыдно и несладко:

Из глаз закрытых нет пути

В наш мир без страха и оглядки.

Как в сюре мне б зашить глаза

И жить монахом в одиночке,

И лишь кровавая слеза

За всех сочилась бы по строчке.

Человек у телевизора:

Вколочен по уши в экраны

Событий, шоу, новостей,

Я к вечеру совсем как пьяный:

Как стало жить и веселей.

И как продраены мне мысли,

И с глаз спадает пелена,

И мир не в переносном смысле

Как на ладони - оба-на!

Вот где-то башни подорвали,

А там - вода всех залила...

Мне всё равно: до нас едва ли

Дойдёт ударная волна.

Но мы стоим на страже мира

(Я с детства заучил слова):

Моя хрущобная квартира

Всем негодяям булава.

Вот наших девок прокатили

На шоу полуголых баб,

Зато вояк мы ваших били

И шинковали на кебаб.

А если сунетесь, как прежде,

То не сносить вам головы,

И в___о_с_л_е_п_и_т_е_л_ь_н_о_й___н_а_д_е_ж_д_е

Я жду вас даже - где же вы?

И пусть в футболе мы как в ж...,

А в ваших сборных негров тьма.

А судьи кто? Как пить дать (опа!)

Засудят под свои бельма.

Да, я - российский обыватель,

Я - зритель бесконечных шоу,

Мне телевизор как приятель,

И мне навечно хорошо.

Политики

О век, пресытившийся кровью!

Какое испытанье Бог

Пошлёт с проклятьем и любовью

На тех, кто сызмальства оглох?

Какой пророк их слух пробудит

Сквозь грохот войн и канонад,

И что с самим пророком будет,

Когда Христос давно распят?

Играют в русскую рулетку

Под сладкий шёпот сатаны

Слепые, как марионетки

На плоской тетиве струны -

Политики в чинах похвальных,

Свой ранг возвысив до небес,

Пищат из бункеров подвальных,

Чтя потускневший политес.

Какая там с_л_е_з_а___р_е_б_ё_н_к_а,

Когда на мир вовсю плевать,

И шелестят купюры звонко

На их счета, что не сыскать.

Но нет убежища пройдохам

Хоть с миллиардами, хоть без,

И будет, будет проклят Богом

Их сатанинский интерес:

Послать народы друг на друга,

Забыв, что всех рожала Мать,

И нет им выхода из круга,

Как убивать - так убивать.

Остекленевшая пустыня

Грозит всем ядерной зимой,

Когда накроет чёрный иней

Последний глаз Земли пустой.

***

Как сладостен и как участен

Бывает шёпот сатаны,

Сулит он нам монбланы счастья

Здесь, на земле, и без цены.

Зачем же заповеди Бога

Все до одной переступать,

Достаточно и понемногу

Не насовсем и вполувспять.

Готовность лучше всех сомнений:

Князь мира дышит за спиной

Разодозволенностью мнений

И не торопится домой.

Он руку вырвет с корневищем,

Ему лишь палец протяни,

И как душа не возопише,

Придётся следовать за ним.

Крым

Я сяду в Крым, как в лодку Черноморья,

И бескозырку сдвину набекрень,

Пусть дует ветер - с моря ли, на море, -

Мне всё равно. И мне служить не лень.

Что Севастополь наш, узнали шведы,

Французы, немцы - а ведь как рвались

На бастионах с помпой отобедать

На русских косточках бульонов слизь.

И мы переживём, и мы - надолго

На кровью завоёванных брегах,

С Россией навсегда - и вся недолга! -

Как Запад ручками не всплёскивает - ах!

Ах, испугали, ах, я весь обкакан!

Я санкции пошлю на русский хер,

Учите же историю, вас как там,

Сэр иль мусье, пан или просто герр.

Как вам хотелось кровушкой упиться,

Чтоб Крым был в новостях, а не Донбасс,

Теперь нацистам будет только сниться

Без русских Крым - да, как же, щас!

Мы будем жить теперь одним народом,

Татарин, грек, "хохол" или "москаль",

Хотя, как и везде, не без уродов.

Так их уж нет, сбежали - и не жаль.

Да и Донбасс - не вашей ржавой крови,

И там настанут мир и тишина,

Придётся вытвердить, хотя и внове:

Украйна - не Галичина.

Я помашу вам Крымом, как платочком:

Плывите к вашим злачным берегам,

И размножайтесь спермой в пробирОчках...

Ещё соскучитесь по нашим мужикам.

Мой ответ на санкции

Снова дома, и в любимом кресле

Принимаю я горизонталь,

Кислороду меньше даже если,

Что живу в Москве, совсем не жаль.

Что-то есть в её солидном месте,

Что-то всё же есть в семи холмах,

Люди ведь не куры на насесте,

Им же растворять себя в делах.

Мы в ряду, где раз и два - обчёлся,

Ну, Берлин там, Вена и Париж,

От других, конечно, тоже польза,

Только вот теперь нам кажут шиш.

Да пошли они, как говорят, туда же,

Где концы нашли чужие короли,

Император, фюрер, кайзер даже:

Все Москву хотели - не смогли.

Не по их членистоногим чреслам

Дева статная, моя Москва.

Вот и я - в своём любимом кресле,

И полна стихами голова.

Дневной сон

Вступаю под полог дневных сновидений:

Всё зыбко, воздушно и вроде как в жизни,

И всё состоит из реальных мгновений

Из улицы звуков, но только эскизно.

И сам не заметил средь лёгких движений,

Как вдруг замелькало в потоке капризном,

Как будто сюжет выбираю осенний,

И падают листья в своей дешевизне,

Стоят на обочинах без приключений

И смотрят вслед люди с немой укоризной...

Опять насмотрелся я Бергмана - гений! -

И рано справлять по себе эту тризну,

Но вязко барахтаться в лаве сомнений!

...Кончается сон пробужденьем репризным.

***

Занеможется вдруг под сурдину

Чьей-то джазовой медной трубы,

Я прожил две свои половины:

Тридцать три, тридцать три да кабы.