5. «Ужели – кончено? Ужели это было…»
Ужели – кончено? Ужели это было
В последний раз?
Да, мимо ты прошла – и задрожало сердце
В последний раз.
Влачился жизни плен, но грезилась далеко
Всё только ты.
В нежданных образах являлась, роковая,
Всё только ты.
Не ощутил ли я твое прикосновенье,
Крыло твое?
Как влажно-холодно сейчас дыханье ветра –
Крыло твое!
Иль ныне понял я средь этих сосен хмурых
Мой тайный рок?
Как серый полумрак спускающейся ночи –
Мой тайный рок.
Я сердце вопрошал: не задрожишь ты, сердце,
Уж никогда?
И словно вторили холодным шумом сосны:
Уж никогда…
6. «Молочно-белое, напитанное солнцем…»
Молочно-белое, напитанное солнцем,
Истомно небо;
Во влажном воздухе вздыхает полдень теплый,
И дождь жемчужный
Тихонько падает – и редкие касанья
Лелеют землю –
И мягко на душу стекает благость мира
И сны покоя.
С какой усталостью, с какою светлой грустью
Простерлось сердце;
С какою негою, жемчужной тенью счастья
Мой дождь струится –
И раскрывается во мне цветком полдневным,
Цветком жемчужным
Неизъяснимая – как сон – мечта свиданья…
Мечта свиданья.
7. «Тихий, долгий, теплый дождь…»
Тихий, долгий, теплый дождь,
Еле слышные, нежнейшие касанья…
Тонкой дымкой ближний лес
Занавесился – ласкающею дымкой.
Только б дольше ветер спал,
Не тревожил бы молчанья и покоя,
Томных дымных облаков
Не развеивал с белеющего неба.
Всё б покоилась душа,
Облеченная ласкающею тенью
Тонких, тонких, тихих струй –
Как нежнейшими касаниями неба.
«Мы, благодатным летним днем…»
Мы, благодатным летним днем
Дивясь березе пожелтелой,
Невольно, может быть, вздохнем
Душой, вдруг как бы опустелой;
Но вместе – неизбежный час
Предстанет кроток, тих и ясен,
И внове летний пир прекрасен –
Успокоительно для нас.
«Ты мне сказал, что соловьи поют…»
Ты мне сказал, что соловьи поют –
Вот тут, в лесах, над пышной вешней Волгой!
И зыблется от песен ночью долгой
Их густолистный, радостный приют.
Ты мне сказал, – но плыли мы тогда
На бешено шумевшем пароходе;
Взметенная наперекор природе,
Мешала слышать пенная вода.
Но слышал ты! А как я жаждал их –
Над Волгою на вешней вольной воле,
Вещающих неслыханный дотоле
И вековечный – полнозвучный стих.
«Лежал я – не мог уснуть…»
Лежал я – не мог уснуть.
Казалось, ночь нема глубоко;
А изнывающая грудь,
Томясь, вздыхает одиноко.
Но вот – я слышу – недалеко,
В ночном просторе за стеной
Напев унылого востока
Томится, одинок, со мной.
Тифлис
«Что же для сердца осталось?..»
Что же для сердца осталось?
Чем вдохновенье цветет?
Розами, розами, друг мой!
В них усладительный мед.
Никни над грубым кувшином:
Глина прохладой мила;
Алые розы коснутся
Нежно – как губы – чела.
В розы лицом погружайся,
Глубже дыши: в этих душах
Сказка веков разлита;
К ним приникая – гармоний
Вечных живую усладу
В слове обрящут уста.
«Когда чинары Муштаида…»
Когда чинары Муштаида
Тебе шепнут в вечерний час:
Неутолимая для нас,
Забвенна всякая обида;
Когда замышленную месть
Свершить не шевельнутся руки,
Поняв, что вопль унылой муки
И в горном ветре тоже есть, –
Благоволительною ночью
Тогда, далекий суеты,
Спокойно ты вздохнешь, взглянув с высоты,
Где примирение земли и неба ты
Узришь воочью.
«На светлом берегу полуденного мира…»
Г.В. Соболевскому
На светлом берегу полуденного мира
Запеть бы я хотел созвучия стиха:
Душа влюбленных волн, в лобзаньях песне вторя,
К земле прильнула бы, певуча и тиха,
И – верю я – моим непознанным порывам
Ответила б живым сочувственным отзывом.
«И я томлюсь болезнью и тоскою…»
И я томлюсь болезнью и тоскою.
И я влеку печально жизнь мою;
Но почему не прежде запою,
Как тяжкое томленье успокою?
И если в звуках слезы изолью,
Не трону ими душу я ничью?
О, хоть свою от муки я избавлю…
Иль уж такой положен мне удел,
Чтобы тогда я сладостнее пел,
Когда хулой земли не обесславлю, –
И чтобы молча плакал и болел
Нестройностью мирских вседневных дел?
«Люби всегда мечту: вон облако плывет…»
Люби всегда мечту: вон облако плывет,
Янтарно-млечною клубится пеленою.
О, подыми свой лик, следи, следи со мною
Медлительный полет.
Навстречу светлому – расширь без страха вежды:
То – дух с кропильницей витает в вышине.
Мани его к себе: то край в голубизне
Белеющей одежды.
В полдневной ясности торжественного дня
Взлелеяна земля небесными послами –
Уж тихий светлый дождь, едва шумя крылами,
Нисходит на меня.
