Отчего в глазах прозрачно-карих
золотая грусть?
Не печалься, славный мой товарищ,
больно, ну и пусть.
Разве это осень, если сброшен
первый жёлтый лист?
Если столько ласки сердце носит?
Милая, очнись.
Не грусти, коль жизнь покажется
одинокою — это кажется.
Обязательно окажется
кто-то нужный на пути.
И как странно всё изменится,
неизвестно куда денется,
что мешало нам надеяться
от беды своей уйти.
Красною листвой земля согрета —
гаснущий костёр.
В лес, осенним золотом одетый,
я войду, как вор.
В синей вышине сомкнулись кроны
в жёлтое кольцо.
Посмотри же на свою корону,
подними лицо.
И, судьбой не избалована,
вдруг проснёшься ты коронованной,
царство осени бесценное
упадёт к твоим ногам.
И, прекрасна, словно Золушка,
ты на месте в этом золоте,
и сама, как драгоценность, ты,
хоть себе не дорога.
Вздрагивая, ляжет на ладони
крохотный листок.
Ты не бойся, мы тебя не тронем,
жёлтый огонёк.
Опускайся где-нибудь в сторонке —
мы замедлим шаг —
где твои братишки и сестрёнки
меж собой шуршат.
В этом шорохе услышится:
Ах, как дышится, ах, как дышится!
Даже, падая, колышется
каждый листик, погляди!
Разве можно разувериться,
если любится и верится,
если хочется надеяться,
если столько впереди.
28 июня — 23 июля 1973
Мучит голову рассвет —
осень год за годом.
Нету дня и ночи нет —
славная погода.
Капли скачут на стекле —
городские шутки!
Ах, не будет ли светлей
днем хоть на минутку.
Год ли, день ли — так сошлось:
все по счету платишь.
Даже брызги от колес —
все летят на платье.
Не промажет ни одна —
все сполна досталось.
Да была ль в году весна? —
Сроду не бывало.
Завести коня во двор,
запереть ворота.
Кто там бродит — гость иль вор —
думать неохота.
А подумать — все равно,
все равно — сворует.
Оглянись, с кем пьешь вино?
Кто тебя целует?
Мучит голову рассвет.
Что ж, рассвет — и только.
Не спрошу: «Вам сколько лет?»
Осеней вам сколько?
Ночь проходит по земле,
капли бьют цыганку.
Вроде стало веселей,
только наизнанку.
Только наизнанку.
Только наизнанку.
18 сентября 1978
«Осенняя цыганочка» — редкий случай сплава музыки и стихов, музыки оригинальной совершенно… Стиль цыганочки выдержан, музыка же абсолютно своя. Есть и отчаяние, и ирония. Истоков не было, она сама родилась. Как песня «Грустная цыганочка» оказалась, увы, пророческой, так и в этой песенке что-то сбылось. Своего такого опыта не было, наверное, придумано.
1989
Осень — падают сомненья,
осень — гнутся мачты сосен,
осень — близятся решенья,
вот такое время — осень.
Осень — время расставанья,
дом забит и сад заброшен,
и последнее свиданье
лишь с тобой одною, осень.
Осень — север голубее
и слабей дыханье юга,
в ломком золоте аллеи,
где-то тихо зреет вьюга.
Осень платит не по капле,
осень платит полной мерой
и за меченые карты,
и за верность, и за веру.
Шепот слышен на полсвета,
горизонт прозрачно-ясен,
и чиста моя планета —
вот что значит слово «осень».
20–21 сентября 1974
Осень. Утро
Листва на откосе.
Остатки колосьев.
На поле — последний предзимний парад.
Но мы постепенно
отступим от темы
и вступим в осенний пылающий сад
Волос ваших медных,
движений победных,
ленивых движений на бледной заре
и стянутых осью
висок — переносье,
плывущих, похожих на темный порез,
зрачков ваших черных,
что так обреченно
и так далеко начинают светить,
когда из неверья
рождается вера
и рвется дыханье на этом пути…
И ваш аромат
наполнял этот воздух,
и вами пронизаны были слова,
и падали веки,
как падают звезды…
И пахли цветы.
И ложилась трава…
25 октября — 6 ноября 1969