Песни Невинности и Опыта

Это было великое открытие. Действительность впервые осознавалась как дисгармоничное единство. Во всяком случае, впервые это делалось настолько последовательно: весь поэтический сюжет "Песен неведения и познания" вырос из темы нерасторжимости того, что видится как противоположные состояния. Оттого стихам, восславившим благость и чистоту неведения, обязательно отыскивается явная или неочевидная параллель в цикле, изображающем сумрачную, жестокую реальность познания.

Полярности неведения и познания не отрицают друг друга, все взаимосвязано, все существует в единстве. Наивны грезы о бегстве из трагической обыденности в идеальный естественный мир, которого попросту не существует для личности, постигшей реальную диалектику вещей. Осознавшей, что зеленые поля и кущи - поэтический ландшафт "Песен неведения" непременно сменяются лондонскими картинами порока, грязи, отчаяния и все это один мир, в котором томится скованный человеческий дух. Что есть таинственная соотнесенность безмятежности и горя, счастья и страдания и нельзя отвергать одно, восславляя другое, потому что в жизни все переплетено нерасторжимо.

Знаменитому стихотворению "Тигр" тоже есть параллель в "Песнях неведения" - стихи об Агнце, прямо отсылающие к Евангелию от Иоанна: "Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира". Стихотворение "Ягненок", гимн кротости, придает особую выразительность образам "Тигра" - в нем настоящий сгусток яростной энергии. Но и "Тигр" не антитеза, а необходимое дополнение: вот она, сокрушающая ярость, которой - так казалось Блейку, - может быть, дано перебороть заблуждения и зло мира скорее, чем христианскому смирению и любви. И как знать, не эта ли энергия будет востребована человечеством, решившимся через темные заросли самообманов и догм пробиться к свету неподдельных истин?

С этим, вернее всего, мало кто согласится после кровавого опыта нашего столетия. Но не надо уличать Блейка в том, что он не предугадал, каков окажется истинный ход вещей. Достойнее и справедливее - воздать должное духовной отваге, побуждавшей его идти наперекор верованиям своего времени, а в искусстве оставившей о себе память шедеврами, над которыми время не властно.

АЛЕКСЕЙ ЗВЕРЕВ