Новая лирика. Годы

Гляжу окрест.

Сижу — пока мне

Не надоест.

По поднебесью

Туман внахлёст.

Ах, мне бы песню

Из синих звёзд.

И чтобы ветер.

И чтобы гром.

И ночь в ракете.

И космодром.

А тут — пустыня.

И тишина.

И в робких линиях

К волне волна.

А тут — ни шири,

Ни высоты.

А где-то в мире

Растут цветы.

Гляжу на глыбы.

Ни зюйд. Ни ост.

...Ах, мне взойти бы

На звёздный мост.

Странность

Мы живём в эпоху долгожителей —

Радуйся и здравствуй, человек.

А ведь сколько их ещё — любителей

Поворчать на наш двадцатый век.

Едкую усвоили манеру —

Чтобы всё в колючках, всё в шипах.

Дескать, и торопимся не в меру.

И живём всё как-то нараспах.

И по нервам хлёстко бьют нас беды.

Двигаемся мало. Вот напасть.

Деды — те покрепче были. Деды –

Те умели. Те живали всласть.

Тихо было. Вот всему основа.

Гром не тот был. Молнии не те.

Поворчим. И помолчим. И снова

Поворчим. В блаженной суете.

Сколько, мол, на свете раздражителей?

Как тут сохранить себя в наш век?

А живем в эпоху долгожителей.

Ты об этом думал, человек?!

Сырость

Было очень серо.

Было очень сыро.

Прохудилась сфера

Голубого мира.

Прохудилась сфера

Оттого, что сыро.

Было очень серо.

Было очень сиро.

Отсырела птица.

Не взлететь бедняге.

Тяжело сидится

На сырой коряге.

Тучей небо смято.

По такой погоде

Всё плывет куда-то,

Растворяясь вроде.

Не был я богатым.

Не копил излишка.

Воробьём хохлатым –

Мокрый мой домишко.

Не хочу ненастья,

Всё отдам соседу

И уйду за счастьем

По живому следу.

Медленность

Не понимаю тех, кто пишет медленно.

Пока они мастачат свой рассказ,

Пока они токуют привередливо —

Земля пройдёт по кругу сотню раз.

И сто закатов сменятся восходами.

И сто ночей придут на смену дню.

Мир не накормишь медленными всходами –

Такие всходы сохнут на корню.

Земля зовёт горячими дорогами.

Бегу за солнцем. В бучу. В непокой.

Я тоже мог бы обнестись берлогами,

Чтоб раз в году взыграть одной строкой.

А жизнь шумит. А время непоседливо.

Оно сидеть не хочет взаперти.

Что пожелать мне тем, кто пишет медленно?

Я им желаю — тем, кто пишет медленно,—

Счастливого и скорого пути.

Волшебство

Вот по бумаге проведу пером —

И в январе весенний грянет гром.

Вот посмотрю на солнце в январе —

И зашумят цветы на пустыре.

Вот в темноте присяду у воды —

И дочь в ту ночь родится у звезды.

Вот я рукой тихонько поведу —

И отведу от города беду.

Одно движенье. Исподволь. Рукой.

Да кто же я, в конце концов, такой?

Как в лебедей я превращаю снег?

А просто. Я влюблённый человек.

Я сочиняю песни. О любви.

Попробуй их полёт останови.

Ведь в песнях всё сбывается, простак…

Ах, если бы и в жизни было так.

Дети вечности

Годы, годы, дети вечности,

Сколько вас в моём дому?

Ни добра, ни человечности

Я у вас не отниму.

Сколько с вами было хожено?

Все со мной. До одного.

Все служили как положено.

Даже более того.

Даже в пору злого времени,

Что провёл я на войне.

К году год — а нету бремени.

Нету тяжести на мне.

Я вас чту. До бесконечности.

За великую страду.

Годы, годы, дети вечности,

Труден путь — а я иду...

Кипарис

Я посадил кипарис. В Крыму.

Хотел, чтоб он рос. И рос.

Сколько досталось солнца ему?

Сколько

выпало

рос?

Как природнилась земля к нему?

Любила его? Или нет?

Я посадил кипарис в Крыму.

Ему уже восемь лет.

Глянешь наверх, на макушку его,—

Шапка свалится вниз.

И лучше его нет никого –

Вот какой кипарис.

Сколько над ним бушевало гроз,

Смертным крылом крутя,

А мой кипарис всех перерос.

И всё-таки

он

дитя...

Друзьям-соперникам

Я писал про небеса,

Вы сказали: - Ни беса!

Я про лес, про поле ли –

Вы опять злословили.

Я про женское сословие,

Вы сказали:

- Суесловие!

Я слагал молитвы –

Ставили на вид вы.

Обращался к прозе –

Обвиняли в позе.

Брался снова за стихи –