Стихотворения том 2 (СИ)

он снизу, сверху я, мужчина,

а между нами...

Горячи

объятья девушки невинной,

и до чего она нежна!

А соловьи долдонят в спину,

а в небе жмурится луна!

ххххххххххххххххх

© Copyright: Игорь Белкин, 2010

Свидетельство о публикации №110053103961

Хранилище 27

Игорь Белкин

Странно ли? Да ничуть не странно,

Умещается всё в кружок!

Это время непостоянно,

Затирает оно должок!

Я по-братски с ним, откровенно,

Взгляд на взгляд и зрачок в зрачок,

А оно уползает в вены,

Напрягая сердечный ток.

Всё оплачено! – утверждает,

Можешь выбросить векселя,

Заработанные в скандале

С деловой госпожой Земля!

Я никак не могу врубиться,

Неужели оно не лжёт,

Что уже не вернутся лица,

Не вернувшие мне должок?

А Земля повернулась боком,

Параллелями шевеля:

Вы останетесь одиноким,

Это я говорю, Земля!

Странно ли? Да ничуть не странно!

Я засучиваю рукава:

Если время непостоянно,

То и ты, госпожа, не права!

Расширяю свою аорту,

Кровь проталкиваю комком:

Все сентенции ваши к чёрту!

И швыряю себя напролом.

Из кружка выдираюсь обувью,

Параллель сапогом размяв:

Без отдачи долгов попробую

Жить с отдушинами тремя,

В виде Веры, Любви, Надежды!..

«»»»»»»»

Процесс осмысления ядовит,

Нужно быть циником, чтобы отсеять

Пламя заполыхавшей любви

От развинченности фарисеев.

Нетрудно всё разложить по слогам!

Перегружая изжогой память,

То, что захочешь -- увидишь сам,

Дав остальному стечь ручьями.

Ошибка?

Ошибка!

Циничный взгляд

Практичен и позволяет видеть

Лица пришедших на маскарад

В любом обличии – хоть в гибриде!

А клетки выщелкнуты уже,

В сформованный мозг им не возвратиться,

И циник всегда настороже,

Рентгеном глядя под чужие ресницы --

А вдруг полыхнёт оттуда огнём,

Огнём, который сознанье выжжет,

И тело ляжет сухим сморчком

Под пустоту и как снег под лыжи?

«»»»»»»»»»»»»»»

Я тебе сквозь время протяну

Руки: я люблю тебя одну,

Помоги, Любовь, преодолеть

Непогоду, бездорожье, смерть!

Белыми снегами на пути

Бестревожно мне пошелести,

Маяком-берёзой на горе

Посвети призывно в январе.

Я немного, кажется, устал,

Ну, а ты хрустальна, как кристалл,

И зажечь способна чувства вновь,

Ты не просто слово, а ЛЮБОВЬ!

Ты не просто действие, не блажь –

Молния в привычный антураж –

Полыхнуло небо надо мной,

Я готов служить тебе одной!

Протяни сквозь время руки мне,

Я живая кукла, ты Дисней,

Помоги мне выкрикнуть из тьмы:

На экране мира живы МЫ!

«»»»»»»»»»»»»»»

Отечеством тревожимый,

С такою же братвой

И я в бурьянах лёживал

С пробитой головой.

И рёбра глухо трескались,

И кровушка лилась,

И солнце падшею фрескою

Подмешивалось в грязь.

Братва частично выжила,

Частично – в «упокой»,

Лежало знамя рыжее

Полоской под рукой.

Забытое – забытому,

Живущему – УРА!..

Под каменными плитами

Вчерашнее «вчера».

Зачем трепать словечками

Ранение в боку?

И очередь из «стечкина»

Не впишется в строку.

Её очарование

Не каждому понять,

Ведь не его же ранили,

А ранили меня…

«»»»»»»»»»»»»»»»

Бессилье лиц и наглость в тех же лицах...

На Балтике погода переменна,

То оттепель бежит искрой по венам,

То друг-мороз, хрустя из-под полы,

Заковывает землю в кандалы.

Я с ним на ТЫ, по-свойски, без перчаток,

Пятнадцать минус – это же смешно

Для бывшего советского солдата,

Стоявшего за Родину стеной!

Но это там, где мыкались фанфары,

О чём-то героическом трубя

Среди знамён, горевших киноварью

Былых побед, взращённых для себя…

Не вывернул я мысли наизнанку,

Процесс до удивленья повторим –

Россию снова ржавою жестянкой

Эпоха перемалывает в дым!

Бессилье лиц и наглость в тех же лицах.

Нелёгкий труд – и мелочь на обед.

А я живу пристойно за границей,

Где быт налажен, а фанфары – бред…

На Балтику снега летят и тают,

Волна качает серых уток стаи,

Мороз ночной забавен и смешон –

День набежал – исчез бесследно он…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Выхлестнул душу наружу,

Столбиком рухнул в траву:

Я ничего не нарушу,

Если сто лет проживу,

Если сто солнечных маев

Вместе со мною пройдут

По утончённому краю

Горьких и сладких минут!

Выхлестнул душу и замер,

Может, неправ я, и зря

Дёрнул бумажную память

Листиков календаря?

И, равнодушный и сменный,

Он не заметит тревог

В днях, голосящих сиреной

С нервной истомою строк?..

Собственно, что я такое,

Чтобы заметить меня,

В общеразмеренном строе

Прежних героев тесня?

И для чего этот выплеск

На усреднённый диптих,

Рвущийся словом за циклы

Из откровений других?

“””””””””””””””

Вперемежку цитаты и дни,

Обученье по правилам века –

Выбирай из пустой болтовни

То, что жизни твоей не помеха!

Выбираю, ребордой качусь

По наличному, гулкому рельсу,

Прорезая и радость и грусть,

Как и все, рядовым неумельцем.

Принимаю, что очень смешно,

Отвергаю, что злобно и пьяно,

Но срываюсь на миг всё равно

В неизбежную сухость бурьяна;

В переплёты трагедий живых,

Где герой не герой, а портянка

На ступнях откровений других

Cценаристов сомнительной пьянки.

Это так… огорчённо дыша

Окруженью ближайшему в ноздри,

Тянешь общую песнь камыша

И с надеждой взираешь на звёзды.

А они откровенно молчат,

Нет им дела до пройденных вёсен,

Не зажёгших в тебе ни луча,

В пыль растёрших любые вопросы…

Прервав метафоричностью вокзала

Последний писк растерянной души,

Я укатил в нехоженые дали,

Заев бутыль пучочком черемши.

Соседи по купе не протестуют,

Обтёрлись, видно, бытом, и метут

Дорожные запасы подчистую

И чокаются: прозит! и: салют!

И я не мышь под лавкой у Кащея,

Есть чем шарахнуть рядом по столу,

Коль и меня зовут на стопку «змея»,

Зажатого коленями в углу.

Разлаписта беседа, огурцова,

Солёных брызг в ней не пересчитать,

И мне твоё напутственное слово

Не более чем тонкая черта.

Прости-прощай! – колёса барабанят.

Прости-прощай! – я в унисон пою,

Бросая в сонный пролежень дивана

Нестойкую растерянность свою.

Когда-нибудь… а будет ли такое?

Не все умеют ждать или прощать…

Храпят соседи в алкогольной коме

И бьётся муха в искренность плаща…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

В сентябре совсем иные грозы,

Чем в разнагишавшемся июле,

Бегавшим мальчишкою раскосым

И лицо подставившим под струи.

А сейчас вода не так струится,

Желоба не стонут в переливе,

У дождей нахмуренные лица.

А в июле дождики смешливы.

Но не все! Их старшие собратья

Раздувают оголтело щёки,

Водосточным трубам рвут объятья

Бешеным потоком караоке.

Травы разбегаются по лужам,

Заползают в трещины асфальта,

Чтоб дневные шорохи послушать,

А ночами прорываться дальше.

Я за любопытство молодое,

За июли, дышащие пряно

По плечо подросшей лебедою,

Благодушьем Марьи-да-Ивана!

Сентябри томительно-печальны,

В них дожди занудно-постоянны,

А Иваны-с-Марьями опально

Отцветают в первые туманы…

«»»»»»»»»»»

Человек я человеку, а местами даже друг,

Если он не вырывает ничего из вялых рук

И взамен не предлагает залежалого дерьма: