Перевод с французского
К. Рылеева
Шарль-Юбер Мильвуа
«На кровы ближнего селенья…»
На кровы ближнего селенья
Нисходит вечер, день погас.
Покинем рощу, где для нас
Часы летели как мгновенья!
Лель [2], улыбнись, когда из ней
Случится девице моей
Унесть во взорах пламень томный,
Мечту любви в душе своей
И в волосах листок нескромный.
Перевод с французского
Е. Баратынского
Пьер Жан Беранже
Начнем сызнова
Я счастлив, весел и пою;
Но на пиру, в чаду похмелья,
Я новых праздников веселья
Душою планы создаю…
Головку русую лаская,
Вином бокалы мы нальем,
Единодушно восклицая:
«О други, сызнова начнем!»
Люблю вино, люблю Лизетту, —
И возле ложа создан мной
Благословенному Моэту [3]
Алтарь достойный, хоть простой.
Лизетта любит сок отрадный
И, мы чуть-чуть лишь отдохнем,
«Что ж, – говорит, лобзая жадно, —
Скорее сызнова начнем!»
Пируйте ж, други: позабудем,
Что скоро надо перестать,
Что ничего не в силах будем
Мы больше сызнова начать.
Теперь же, с жизнию играя,
Мы пьем и весело поем!
Красоток наших обнимая,
Мы скажем: «Сызнова начнем!»
Перевод с французского
Aп. Григорьева
Теофиль Готье
К розовому платью
Люблю я розовое платье,
Тебя раздевшее легко:
И руки наги для объятья,
И грудь поднялась высоко!
Светла, как сердце розы чайной,
Прозрачна, как крыло пчелы,
Чуть розовеет ткань и тайно
Тебе поет свои хвалы.
От кожи на шелка слетели
Ряды серебряных теней,
И ткани отблески на теле
Еще свежей и розовей.
Откуда ты его достала
Похожим на тебя одну,
Смотри: оно в себе смешало
И розовость, и белизну.
То раковина ль Афродиты,
Заря, что пламенней вина,
Иль груди, что почти налиты,
Ему снесли свои тона?
Иль, может быть, те переливы
Лишь розы твоего стыда?
Нет, горделива и красива,
Ты не смутишься никогда.
Долой, докучная завеса!
И пред Кановой смело ты
Откроешь, словно та принцесса,
Сокровищницу красоты.
И эти складки – только губы
Моих желаний грозовых,
Хотящих нежно или грубо
Покрыть тебя лобзаньем их.
Перевод с французского
Н. Гумилева
Анри де Ренье
Упрек
Как! мною ты владел, – моим лицом
смущенным,
Клонившимся с мольбой,
И телом всем моим, покорным, обнаженным,
Дрожавшим пред тобой!
Дыханье уст моих ты пил устами жадно;
Ловил во мгле теней
Мой заглушенный стон; касался
беспощадной
Рукой моих грудей.
И сердца моего широкие биенья
Подслушивать ты мог;
И ропот робости; увы! – и наслажденья
Непобедимый вздох.
Да! ты владел моим бессилием покорным,
И страхом и стыдом…
Что говорю! моим бесстыдством!
ипозорным
Желаний торжеством…
Я пред тобой была безвольной, обнаженной
От бедер до лица,
И заклинала я, чтоб сумрак благосклонный
Тянулся без конца! —
И мог ты о другом беседовать с другими,
Не о моих губах!
Их речь выслушивать, смеяться вместе
сними
И думать о делах!
И мог ты снова жить, как жил, меня
незная!
И, свой восторг тая,
Не называть меня! молчать, не повторяя:
Она моя! моя!
Нет! если ты владел моей покорной страстью,
И ты, с того же дня,
Всем не кричал о том, в душе не веря счастью,
Ты не любил меня!
Перевод с французского
В. Брюсова
Александр Сумароков
«Милон на многи дни с женою разлучился…»
Милон на многи дни с женою разлучился,
Однако к ней еще проститься возвратился,
Она не чаяла по горести своей,
Что возвратится он опять так скоро к ней,
Хотя ей три часа казались за неделю,
И от тоски взяла другого на постелю.
Увидя гостя с ней, приезжий обомлел.
Жена вскричала: «Что ты, муж, оторопел?
Будь господин страстей и овладей собою;
Я телом только с ним, душа моя с тобою».
Иван Барков
Выбор
Муж спрашивал жены, какое делать дело.
– Нам ужинать сперва иль еться начинать?
Жена его на то: – Ты сам изволь избрать,
Но суп еще кипит, жаркое не поспело.
Мельник и девка
Случилось мельнику с дево́чкой повстречаться,
Которая всегда любила посмеяться.
Он о постройке с ней тут начал рассуждать,
Местечко где б ему для мельницы сыскать.
С усмешкою ему та девка отвечала:
– Давно уж место я удобное сыскала:
Там спереди течет по времени ручей,
А сзади хоть и нет больших речных ключей,
Да из ущелины пресильный ветер дует.
Тут мельник с радости ту девочку целует:
– Где ж место, укажи, чтобы и я знать мог.
– Изволь, – сказала та, – вот у меня меж ног.
