Парнас дыбом

И все же мы вправе считать их произведения пародиями, если сущность этого жанра увидим в том, в чем ее видел Пушкин, определявший пародию как «искусство подделываться под слог известных писателей». «Сей род шуток, — говорил он, — требует редкой гибкости слога; хороший пародист обладает всеми слогами...» [5] Именно обладание «всеми слогами» снискало «Парнасу» устойчивую популярность, усиливаемую, может быть, тем, что именно «искусства подделываться под слог известных писателей» зачастую недостает современным пародистам.

Нынешние авторы пародий обычно предпосылают своим произведениям своеобразные «эпиграфы» — несколько строк пародируемого автора. Чтобы читатель знал, что подлежит пародийному утрированию, над чем ему предложат посмеяться. Попробуйте подобрать подобные эпиграфы к текстам «Парнаса»: к Шекспиру, к Зощенко, к Крылову, к Пастернаку. Такая попытка обречена на полную неудачу. Потому что «парнасцы» стремились и умели не обыгрывать одно какое-то выражение, а улавливать и воплощать то, что характеризует индивидуальность стиля. Вот чему могли бы поучиться современные пародисты у своих предшественников.

Как известно, участь «Парнаса дыбом» оказалась нелегкой. С каждым годом он становился все большей редкостью. Немногочисленные обладатели берегли его пуще глаза, а жаждущие стать таковыми уверялись в недостижимости своей цели. И пошел он обычным для тех времен путем — в «самиздат». Стучали пишущие машинки, и с копий снимались копии.

Второе рождение «Парнаса дыбом» могло состояться в конце 60-х годов. Могло, но не состоялось. К тому времени Э. С. Паперная и А. М. Финкель (А. Г. Розенберга уже не было в живых) пополнили сборник рядом новых произведений. Некоторые из них появились на страницах журналов, прозвучали с телевизионного экрана.

Попытки добиться переиздания «Парнаса» продолжались более десяти лет: с хрущевской оттепели до возобладания сил, властвовавших в эпоху застоя. Сейчас трудно восстановить все перипетии этой изматывающей борьбы литераторов с бюрократами. Даже когда харьковское издательство «Прапор» обещало читателям дополненное издание «Парнаса» и казалось, чудо вот-вот свершится, авторы не могли избавиться от мрачных предчувствий. 22 марта 1967 года Э. С. Паперная писала А. М. Финкелю: «Скажу тебе по секрету, что, даже подписавши договор с издательством, мы не сможем быть уверены в рождении нового «Парнаса дыбом», ибо в нашем благословенном отечестве всякие форс-мажоры могут разразиться в любую минуту» [6].

И «форс-мажор» действительно разразился. Книга не увидела света. То ли показались неблагонадежными иные из пародируемых авторов, например Гумилев, Волошин или Ремизов, то ли обнаружились какие-то сложности в отношении к пародистам. Издательство не отяготило никакими объяснениями двухстрочную отписку, извещавшую, что оно «не имеет возможности издать пародии «Парнас дыбом». Невольно вспоминается ироническое размышление Щедрина: то ли просвещение для орлов вредно, то ли орлы для просвещения вредны... Как бы то ни было, орлы тогда свое дело сделали.

Как и многое, что получает сегодня советский читатель, эта книжка обязана своим появлением переменам, которые произошли у нас в последние годы. Многое, чего мы не чаяли видеть на книжной полке, видим. Вот и он, «Парнас дыбом».

В первом издании сборника появилось 37 пародий (7 «Собак», 18 «Козлов» и 12 «Веверлеев»), В том, которое собирался выпустить «Прапор», их количество должно было возрасти до 56-ти (15 «Собак», 24 «Козла» и 17 «Веверлеев»). В нашем сборнике, дополненном произведениями, сохранившимися в архиве А. М. Финкеля, читатель найдет 69 пародий (21 «Собаку», 31 «Козла» и 17 «Веверлеев»), а также статью Э. С. Паперной и А. М. Финкеля, повествующую о том, как создавался «Парнас дыбом». Все подстрочные примечания принадлежат авторам сборника.

Вместо предисловия